Поиск по творчеству и критике
Cлово "SIE"
Входимость: 4. Размер: 38кб.
Входимость: 4. Размер: 62кб.
Входимость: 3. Размер: 32кб.
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Входимость: 2. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 38кб.
Часть текста: отворяется, и камер-лакей впускает Шервинского. Шервинский. Здравствуйте, Федор. Лакей. Здравия желаю, господин поручик. Шервинский. Как! Никого нет? А кто из адъютантов дежурит у аппаратов? Лакей. Его сиятельство князь Новожильцев. Шервинский. А где же он? Лакей. Не могу знать. С полчаса назад вышли. Шервинский. Как это так? И аппараты полчаса стояли без дежурного? Лакей. Да никто не звонил. Я все время был у дверей. Шервинский. Мало ли что не звонил! А если бы позвонил? В такой момент! Черт знает что такое! Лакей. Я бы принял телефонограмму. Они так и распорядились, чтобы, пока вы не придете, я бы записывал. Шервинский. Вы? Записывать военные телефонограммы?!. Да что у него, размягчение мозга? А, понял, понял! Он заболел? Лакей. Никак нет. Они вовсе из дворца выбыли. Шервинский. То есть как это — вовсе из дворца? Вы шутите, дорогой Федор. Не сдав дежурства, отбыл из дворца? Значит, он в сумасшедший дом отбыл? Лакей. Не могу знать. Только они забрали свою зубную щетку, полотенце и мыло из адъютантской комнаты. Я же им еще газету давал. Шервинский. Какую газету? Лакей. Я же докладываю, господин поручик: во вчерашний номер они мыло завернули. Шервинский. Позвольте, да вот же его шашка! Лакей. Да они в штатском уехали. Шервинский. Или я с ума сошел, или вы. Запись-то он мне оставил, по крайней мере? Что-нибудь приказал передать? Лакей. Приказали кланяться. Шервинский. Вы свободны, Федор. Лакей. Слушаю. Разрешите доложить, господин адъютант? Шервинский. Нуте-с? Лакей. Они изволили неприятное известие получить. Шервинский. Откуда? Из дому? Лакей. Никак нет. По полевому телефону. И сейчас же заторопились. При этом в лице очень изменились. Шервинский. Я надеюсь, Федор, что вас не касается окраска лица адъютантов его светлости. Вы лишнее говорите. Лакей. Прошу извинить, господин поручик. (Уходит.) Шервинский (говорит по телефону на...
Входимость: 4. Размер: 62кб.
Часть текста: раскрывается, из него выходит Кошмар . Лицом сморщен, лыс, в визитке семидесятых годов, в клетчатых рейтузах, в сапогах с желтыми отворотами. Кошмар . Голым профилем на ежа не сядешь. Святая Русь страна деревянная, нищая и опасная, а русскому человеку честь — одно только лишнее бремя. (Поет.) Здравствуйте, дачники, Здравствуйте, дачницы, Съемки у нас опять начались… Сцена наполняется гитарным звоном. Я бы этого вашего гетмана повесил бы, честное слово. (Вскакивает на грудь Алексею, душит его.) Алексей (во сне) . Пусти. Кошмар . Я к вам, Алексей Васильевич, с поклоном от Федора Михайловича Достоевского. Я бы его, ха, ха… повесил бы… Игривы Брейтмана остроты, а где же сенегальцев роты. Скажу вам по секрету, уважаемый Алексей Васильевич, не будет никаких сенегальцев, они, кстати, и сингалезы. Впрочем, правильнее говорить не сингалезы, а гансилезы. А союзники — сволочь. Алексей . Отойди. Гансилезы — это вздор. Такого слова нет. И тебя нет. Я вижу тебя во сне. И сейчас же проснусь. Проснусь. Проснусь, проснусь. Кошмар . Ошибаетесь, доктор. Я не сон, а самая подлинная действительность. Да и кто может сказать, что такое сон? Кто? Кто? Алексей (во сне) . Кто? Кто? Кто? Кошмар . Вот то-то. А чтобы доказать вам, что я не сон, я вам скажу, милейший доктор, я превосходно знаю, что с вами будет. Алексей . Что? Что? Что? Кошмар . Очень нехорошие вещи. (Кричит глухо.) Доктор, не размышляйте, снимите погоны. Алексей . Уйди, мне тяжело… Ты Кошмар. Самое страшное — твои сапоги с отворотом. Брр… Гадость. Таких отворотов никогда не бывает наяву. Кошмар. Как так не бывает? Очень даже бывает, если, например, кожи нет в Житомире? Алексей . Что ты...
Входимость: 3. Размер: 32кб.
Часть текста: что еще сатану в поэме Дж. Мильтона «Потерянный рай»). Конечная цель данной статьи – не анализ текста и не максимально подробный обзор фактов сходства тех или иных моментов действия, а попытка на основе ряда сцен, ситуаций, фраз представить читателю знаменитейшие литературные образы (а именно после «Фауста» Гёте дьявол перестал быть сугубо теологической фигурой, став вместе с тем и литературным персонажем) в их единстве и взаимосвязи, обращая при этом внимание на некоторые частные подробности, которые до настоящего времени не были освещены. Автор счел оптимальным остановиться на ярких и при этом достаточно малоизвестных широкой публике фактах. В статье приведены подробные цитаты из поэмы И. В. Гёте «Фауст» и одноименной оперы Ш. Гуно, а также из оперы А. Бойто «Мефистофель». Данным операм уделено большое внимание, включая характеристику сценических аспектов. Внесем здесь необходимое уточнение: на основе поэмы Гёте итальянским композитором Арриго Бойто была создана опера «Мефистофель» (в отличие от «Фауста» Гуно, охватывающего только первую часть поэмы, «Мефистофель» Бойто основан на полном сюжете гётевской трагедии [3]), и в данной статье она также затрагивается. Одна из параллелей, которая будет упомянута по ходу повествования, представляется крайне любопытной. Какова же причина написания этого своеобразного мини-исследования? Автор, будучи горячо влюблен в оперу Гуно и поэму Гёте, и, конечно же, в роман «Мастер и Маргарита», собрав в общей...
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Часть текста: Константинополь в предвечернем солнце. Виден господствующий минарет, кровли домов. Стоит необыкновенного вида сооружение, вроде карусели, над которым красуется крупная надпись на французском, английском и русском языках: "Стой! Сенсация в Константинополе! Тараканьи бега!!! Русская азартная игра с дозволения полиции". "Sensation a Constantinople! Courses des cafards. Races of cock-roaches". Сооружение украшено флагами разных стран. Касса с надписями: "В ординаре" и "В двойном". Надпись над кассой на французском и русском языках: "Начало в пять часов вечера", "Commencement а 5 heures du soir". Сбоку ресторан на воздухе под золотушными лаврами в кадках. Надпись: "Русский деликатес - вобла. Порция 50 пиастров". Выше - вырезанный из фанеры и раскрашенный таракан во фраке, подающий пенящуюся кружку пива. Лаконическая подпись: "Пиво". Выше сооружения и сзади живет в зное своей жизнью узкий переулок: проходят турчанки в чарчафах, турки в красных фесках, иностранные моряки в белом, изредка проводят осликов с корзинами. Лавчонка с кокосовыми орехами. Мелькают русские в военной потрепанной форме. Слышны звоночки продавцов лимонада. Где-то отчаянно вопит мальчишка: "Пресс дю суар!" ["Presse du soir" - "Вечерняя газета" (фр.)] У выхода с переулка вниз к сооружению Чарнота в черкеске без погон, выпивший, несмотря на жару, и мрачный, торгует резиновыми чертями, тещиными языками и какими-то прыгающими фигурками с лотка, который у него на животе. Чарнота . Не...
Входимость: 2. Размер: 33кб.
Часть текста: трамваев. И вдруг загорается Константинополь в предвечернем солнце. Виден господствующий минарет, кровли домов. Стоит необыкновенного вида сооружение, вроде карусели, над которым красуется крупная надпись на французском, английском и русском языках: «Стой! Сенсация в Константинополе! Тараканьи бега!!!» «Русская азартная игра с дозволения полиции». «Sensation à Constantinople! Courses des cafards. Races of cock-roachs!» Сооружение украшено флагами разных стран. Касса с надписями: «В ординаре» и «В двойном». Надпись над кассой на французском и русском языках: «Начало в пять часов вечера». «Commencement à 5 heures du soir». Сбоку ресторан на воздухе под золотушными лаврами в кадках. Надпись: «Русский деликатес — вобла. Порция 50 пиастров». Выше — вырезанный из фанеры и раскрашенный таракан во фраке, подающий пенящуюся кружку пива. Лаконическая надпись: «Пиво». Выше сооружения и сзади живет в зное своей жизнью узкий переулок: проходят турчанки в чарчафах, турки в красных фесках, иностранные моряки в белом; изредка проводят осликов с корзинами. Лавчонка с кокосовыми орехами. Мелькают русские в военной потрепанной форме. Слышны звоночки продавцов лимонада. Где-то отчаянно вопит мальчишка: «Пресс дю суар!» [91] У входа с переулка вниз к сооружению, Чернота, в черкеске без погон, выпивший, несмотря на жару, и мрачный, торгует резиновыми чертями, тещиными языками и какими-то прыгающими фигурками с лотка, который у него на животе. Чарнота . Не бьется, не ломается, а только кувыркается! Купите красного комиссара для увеселения ваших детишек-ангелочков! Мадам! Мадам! Аштэ пур вотр анфан! [92] Турчанка, любящая мать . Бунун фиа ты надыр? Комбьен? [93] Чарнота . Сенкан пиастр, мадам, сенкан! [94] Турчанка, любящая мать . О, иох! Бу пахакы дыр! [95] (Проходит.) Чарнота . Мадам! Сорок! Каран! А, ...
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: к доброму и прекрасному…» [102; 363] Эти известные пушкинские строки из письма к Нащокину странным образом применимы к нашей литературе. Трудно назвать большого русского писателя, у которого было бы счастливое детство. Сам Пушкин? Нет. Лермонтов – тем более. Гоголь, Достоевский, Тургенев, Некрасов, Лесков – у всех осталась с детских лет своя рана. Нельзя назвать счастливым и детство Толстого, рано потерявшего родителей, и детство Чехова, о котором он впоследствии с горечью писал Суворину. Еще в большей степени этот драматизм относится к писателям XX века. Розанов, Горький, Куприн, Гумилёв, Пришвин, Грин, Андрей Белый, Блок, Сологуб не были счастливы в детстве, и точно так же не были дружными, благополучными их семьи. Несколько иначе сложилась судьба автора счастливого «Детства Никиты» Алексея Толстого, но все же он рос один, без братьев и сестер, да и сложная история с установлением отцовства, получения им фамилии и графского титула отравила отрочество «рабоче-крестьянского аристократа»....
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: шар в миниатюре: «странный, как будто живой и освещенный с одной стороны солнцем глобус» (669). Это символ всеведения и одновременно державный знак земного властителя. «Странный глобус» приводит нас к «Фаусту». Аналогия тоже странная: с шаром, которым играют обезьяны, прислуживающие ведьме. «Вот шар земной, // Как заводной // Кубарь негромкий, // Внутри дупло. // Он, как стекло, // Пустой и ломкий. // Вот здесь пятно // Освещено, // А здесь потемки» [39] . В оригинале, с которым, по-видимому, работал Булгаков, это звучит по-иному. «Das ist die Welt» [40] – «Это – мир», декламирует обезьяна; взамен «освещенного пятна» в оригинале: «Hier glanzt sie sehr // und hier noch mehr» (2408, 2409), т. е. «Здесь он блестит очень, а здесь еще больше» – Борис Пастернак, видимо, сдвинул образ в ту же сторону, что и Булгаков: «мир» превратился в уменьшенный до размеров игрушки земной шар, а блеск поверхности, свойство самого шара, – в традиционную символику света и тени.) Диковинная трансформация! Игрушка демонов низшего ранга превратилась в главный инструмент владыки всех демонов… Символическая смена функций и значений вещей – постоянный прием Булгакова в «Мастере». Примус, бытовой прибор, ревевший в каждой московской кухне 30-х годов, становится игрушкой Бегемота,...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: Владеет им немецкая семья Вебер. Отец, мать, три сына и дочь. Один из сыновей покинул отчий дом, не выдержав деспотизма отца. Глава семьи — дорогой мужской портной. Его ателье — внизу, в первом этаже. Старший сын ведет дела с клиентами пансиона. Единственная дочь Лизхен — моя ровесница. Мимоходом она спрашивает меня: — Где ваша мама? — Она умерла. Лизхен вздыхает: «Какая вы счастливая, что у вас нет матери!» Вот так-так! Как-то совершенно случайно я набрела на ее роман. Это уже немолодой (сильно за сорок) врач-грек, который отбывал практику в одной из берлинских больниц. Однажды фрау Вебер сказала мне: «Ведь Лизхен уедет так далеко!» Но стоило только взглянуть в хитрые глазки грека, чтобы понять, что никуда Лизхен не уедет, а уедет он к своей супруге и, конечно, куче детишек. Но ничего подобного я не сказала, тем более принимая во внимание фразу Лизхен «Какая вы счастливая, что у вас нет матери!». Та же фрау Вебер попросила меня послушать, как поет ее дочь. Ничего хорошего я от этого не ждала. Лизхен села за пианино и запела горловым сдавленным голосом «Оду королеве Луизе» (или что-то в этом роде). Все королевы Луизы, о которых я хоть что-то помнила, пронеслись в моей голове, но ни на одной я не смогла остановиться, а между тем Лизхен забиралась все выше и выше и наконец смолкла. Я сказала: «Прекрасно!» У фрау Вебер на глазах стояли слезы... Под нами на...