При шпаге я, и шляпа с пером…
Me voici!
D'où vient ta surprise?
Ne suis-je pas mis à ta guise?
L'épée au côté, la plume au chapeau,
L'escarcelle pleine, un riche manteau
Sur l'épaule; en somme
Un vrai gentilhomme! [1]
Gounod. «Faust»
Ecco il mondo! [2]
Boito. «Mefistofele»
В этой работе не ставится задача литературоведческого анализа текста «Фауста» и «Мастера и Маргариты». Образу Воланда и Мефистофеля посвящено немало трудов, также как и разбору тех или иных параллелей в характеристиках этих двух, без преувеличения можно сказать, самых знаменитых литературных дьяволов (пожалуй, стоит упомянуть разве что еще сатану в поэме Дж. Мильтона «Потерянный рай»). Конечная цель данной статьи – не анализ текста и не максимально подробный обзор фактов сходства тех или иных моментов действия, а попытка на основе ряда сцен, ситуаций, фраз представить читателю знаменитейшие литературные образы (а именно после «Фауста» Гёте дьявол перестал быть сугубо теологической фигурой, став вместе с тем и литературным персонажем) в их единстве и взаимосвязи, обращая при этом внимание на некоторые частные подробности, которые до настоящего времени не были освещены. Автор счел оптимальным остановиться на ярких и при этом достаточно малоизвестных широкой публике фактах.
В статье приведены подробные цитаты из поэмы И. В. Гёте «Фауст» и одноименной оперы Ш. Гуно, а также из оперы А. Бойто «Мефистофель». Данным операм уделено большое внимание, включая характеристику сценических аспектов. Внесем здесь необходимое уточнение: на основе поэмы Гёте итальянским композитором Арриго Бойто была создана опера «Мефистофель» (в отличие от «Фауста» Гуно, охватывающего только первую часть поэмы, «Мефистофель» Бойто основан на полном сюжете гётевской трагедии [3]), и в данной статье она также затрагивается. Одна из параллелей, которая будет упомянута по ходу повествования, представляется крайне любопытной.
Какова же причина написания этого своеобразного мини-исследования? Автор, будучи горячо влюблен в оперу Гуно и поэму Гёте, и, конечно же, в роман «Мастер и Маргарита», собрав в общей сложности (аудио- и видеозаписи) более 25 записей оперы «Фауст» разных лет, несколько различных записей оперы «Мефистофель» и прочитав ряд первоисточников, так или иначе касающихся темы работы (от воспоминаний Ф. И. Шаляпина и воспоминаний о певце его близких и соратников по искусству до «Трагической истории доктора Фауста» Кристофера Марло), в определенный момент решил поделиться информацией и написать эту статью, упорядочивающую набор фактов, которые, безусловно, будут интересны как поклонникам творчества Михаила Афанасьевича Булгакова и Иоганна Вольфганга Гёте, так и ценителям оперного искусства.
Автор постарался в этой достаточно краткой работе ярко проиллюстрировать параллели между четырьмя величайшими произведениями литературного и музыкального искусства и надеется, что благодаря этой статье те или иные моменты в романе Булгакова откроются читателю с новой стороны, несмотря на существующее обилие критических статей, посвященных творчеству Мастера.
Итак, отправимся в наше небольшое, но интересное путешествие по миру литературы и музыки. Мы знаем, что образ Воланда во многом ориентирован на образ Мефистофеля, вдумчивому и просвещенному читателю видно множество параллелей. Например, незадачливый буфетчик обнаруживает у себя на голове вместо шляпы бархатный берет с петушиным пером. Именно с петушиным! Вспомним «Фауста» Гёте: «На шляпе петушиное перо» [4] (кстати, в XVI веке именно петушиное перо считалось изысканным и праздничным украшением для шляпы (8, стр. 66), Гёте здесь более чем достоверен). Также из ярких примеров параллелей – беседа Воланда с Берлиозом и Бездомным на Патриарших прудах и появление Мефистофеля с Фаустом в винном погребке Ауэрбаха (где Мефистофель поет ставшую позже знаменитой благодаря Мусоргскому «Блоху» [5]) и – в опере – визит ученого доктора и его покровителя на устроенное на площади близ городских ворот празднество (где Мефистофель исполняет восхваляющие золотого тельца куплеты [6]). Некоторые совпадения видны невооруженным глазом читателю, знакомому с творчеством Гёте и тем более с оперой Гуно.
В качестве более частного примера возьмем самое начало романа, подробнее рассмотрев уже упомянутую параллель с появлением Мефистофеля среди горожан. Воланд просит разрешения у Берлиоза и Бездомного присоединиться к их беседе. Как тут не вспомнить: «Присесть к столу прошу я позволенья» [7];I (здесь и далее – перевод Н. А. Холодковского [8]). В опере Гуно: «К вам в кружок примите / Примите, вас прошу, меня вы. / Когда товарищ ваш споет, что начал он, / Я предложу вам спеть различных много песен».II – не единственное совпадение, которое можно уловить с «Фаустом»! «А вы одни приехали или с супругой? – Один, один, я всегда один, – горько ответил профессор». Вот что говорит Мефистофель Марте, соседке Маргариты, в поэме Гёте:
Марта
И что же? Так должны вы ездить вечно?
Мефистофель
Что делать: ремесло и долг нам так велят!
В иных местах остаться был бы рад,
А надо ехать, хоть скорбишь сердечно.
Марта
Пока кто молод, почемуПо свету вольной птицей не кружиться!
А вот как в старости придется одному
К могиле, сирому, холостяком, тащиться —
Едва ли это нравится кому.III
Вспомним оперу:
Марта
Ужель всегда в разъездах вы?
Мефистофель
Всегда! Хоть грустно мне, но что же делать?
Я в мире одинок! Друга нет, нет жены любимой! Ах!IV
Весьма примечателен факт, когда Воланд предлагает Бездомному закурить и спрашивает, какие папиросы тот предпочитает. Мефистофель и в поэме, и в опере угощает горожан вином, только в произведении Гёте он буравит стол, а в опере – протыкает шпагой нарисованный бочонок, откуда, подвластное его чарам – или же чарам упоминаемого им Бахуса – льется вино. Сравним три отрывка: из романа «Мастер и Маргарита», поэмы «Фауст» и одноименной оперы.
– Вы хотите курить, как я вижу? – неожиданно обратился к Бездомному неизвестный. – Вы какие предпочитаете?– А у вас разные, что ли, есть? – мрачно спросил поэт, у которого папиросы кончились.– Какие предпочитаете? – повторил неизвестный.
***
Мефистофель
(взяв бурав, Фрошу)
Какого же вина отведать вам угодно?
Фрош
Мефистофель
Чего желает кто, всяк выбирай свободно.V
* * *
Approchez-vous!
Chacun sera servi selon ses goûts!
–
перевод автора [9])
В этом свете намек в сцене, когда Воланд предлагает буфетчику вино, становится более чем прозрачным: «Чашу вина? Белое, красное? Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?»
Воланд предсказывает судьбу Берлиозу и Бездомному. В опере «Фауст» Мефистофель предсказывает Вагнеру, что тот будет убит в первом же бою, Зибелю – что цветы завянут в его руках, лишь только он их сорвет, Валентину сообщает, что знает, кто будет его убийцей (подразумевая Фауста).
Само название одной из глав романа – «Великий бал у сатаны» – проводит явную параллель со знаменитой арией Мефистофеля (приведена целиком):
Чтит один кумир священный,
Он царит над всей вселенной,
Тот кумир - телец златой!
В умилении сердечном,
Люди разных каст и стран
Пляшут в круге бесконечном,
Окружая пьедестал,
Окружая пьедестал.
Там правит бал, там правит бал!
Этот идол золотой
Волю неба презирает,
Насмехаясь, изменяет
В угожденье богу злата
Край на край встает войной,
И людская кровь рекой
По клинку течет булата.
Люди гибнут за металл.
Сатана там правит бал,
Там правит бал, там правит бал!VI
В связи с данной арией можно вспомнить не только вышеупомянутую главу из романа, – «сатана там правит бал», а созданные с помощью магии червонцы, падая из-под купола театра Варьете, заставляют публику сходить с ума «в круге бесконечном» и «окружать пьедестал»…
«И еще говорящая деталь: “Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы. Тень шпаги медленно и неуклонно удлинялась, подползая к черным туфлям на ногах сатаны”. Эта подробность непонятна без знакомства с либретто оперы Шарля Гуно «Фауст» (у Гёте этой сцены нет). [Далее описана сцена из оперы, когда брат Маргариты Валентин и его друзья, повстречавшись на ярмарке с Мефистофелем и поняв вследствие пары трюков и поведения последнего, что перед ними нечистый дух, обращают свои шпаги крестообразными рукоятями вверх, – Мефистофель корчится при виде креста и отступает; горожане под защитой креста уходят от сатаны]. Но в Москве Храма Христа нет. Кресты снесены. Осталась лишь тень от креста. Тень не может бороться с “повелителем теней”; она покорно “подползает к туфлям”» (А. Кураев «Мастер и Маргарита» – за Христа или против?»).
Конечно, мы не можем в точности знать, что задумывал Булгаков, и допустимы различные взгляды на данный эпизод, – далее автор хотел бы привести свою точку зрения. Во-первых, нам неизвестно, с крестообразной ли рукоятью шпага у Воланда – эта деталь в романе не описана. Во-вторых, более того, крестообразной рукоять у шпаги сатаны быть не должна! В классических постановках оперы это учитывалось – эфес шпаги всегда был выгнутым. В. Теляковский в книге «Мой сослуживец Шаляпин» пишет: «Первое, что Поссарт [Эрнст Поссарт (1841 – 1921), немецкий актер, режиссер, театральный деятель] заметил, это, что у Шаляпина неправильный костюм, ибо шпага будто бы имеет эфес в виде креста, между тем это был не крест, а змея в виде буквы «S». Поссарт мне объяснял, что Мефистофель должен креста бояться, я его уверил, что это и мы, русские, знаем» (7, стр. 212). Таким образом, вряд ли Булгаков подразумевал наличие крестообразной рукояти у шпаги Воланда.
Затронув христианскую тематику, добавим, что Булгаков вполне отчетливо показывает пределы могущества темных сил. Дьявол и духи тьмы боятся креста и крестного знамения. Ведь власти сатаны, «князю мира сего», был нанесен сокрушительный удар Воскресением Христа. В Евангелии мы читаем: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12: 31-32). И далее, там же: «Царство Мое не от мира сего» [т. е. Царство Небесное] (Ин. 18: 36). «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? Воскрес Христос, и ты низвергнут; воскрес Христос, и пали демоны; воскрес Христос, и радуются ангелы», – таковы слова Иоанна Златоуста [10]. И крестное знамение, святой символ заставляют темные силы отступить. Буфетчик перекрестился – и берет с петушиным пером превращается в черного котенка; Азазелло предостерегает кухарку, когда та собирается осенить его и Маргариту с мастером крестным знамением. «…Упоминание церковных таинств как силы, более могущественной, чем сатана, было вполне в традиции европейской фаустианы… Булгакову нужно было лишь намекнуть на нее – и у образованных читателей возникал вполне ясный и четкий ассоциативный ряд», – пишет А. Кураев.
Продолжим поиск параллелей между романом «Мастер и Маргарита» и «Фаустом». Игра Булгакова в сходства, которая помогает нам создать целостный, яркий и глубокий образ персонажей и почувствовать тонкости произведения, завораживает. В качестве яркого примера этой игры можно вспомнить одну из финальных сцен романа – только здесь действует не сам Воланд, а его подручный, демон Азазелло: «Уже гремит гроза, вы слышите? Темнеет. Кони роют землю, содрогается маленький сад. Прощайтесь с подвалом, прощайтесь скорее». Вспомним сцену в тюрьме, финальную сцену «Фауста» Гуно:
Мефистофель
Час удобный прошел, опасность угрожает.
…
Из мест этих мрачных скорее уйдем, уж близко к рассвету.
Ретивые кони нас ждут, убежим!VII
«сад» навевает ассоциации с «Фаустом», поскольку именно в саду Маргариты (в поэме Гёте – в саду соседки Маргариты Марты) за невинной сестрой Валентина ухаживает блистающий красотой молодости Фауст.
Часто поднимается вопрос, почему женщины на балу Воланда изображены нагими. Автору ответ видится в традиционных представлениях о шабашах и, в частности, поэме Гёте, где молодые ведьмы на Вальпургиевой ночи обнажены (Гёте в описании празднества нечистой силы ориентировался на немецкие народные поверья):
Взгляни: разделась ведьма молодая,
А старая накидочку взяла.VIII
В оригинале употребляется слово “Hexchen”, то есть «ведьмы» – во множественном числе. Приведем для сравнения перевод Пастернака:
Молоденькие же раздеты.
Автор полагает, что намек на одну из сцен «Фауста» Гёте есть и в этом диалоге:
– Ах, как приятно ужинать вот этак, при камельке, запросто, – дребезжал Коровьев, – в тесном кругу...– Нет, Фагот, – возражал кот, – бал имеет свою прелесть и размах.– Никакой прелести в нем нет и размаха также, а эти дурацкие медведи, а также и тигры в баре своим ревом едва не довели меня до мигрени, – сказал Воланд. Обратимся снова к тексту поэмы «Фауст»: Пойдем в сторонку; эта толкотняНевыносима даже для меня. Вон там какой-то странный свет мелькаетИ в те кусты невольно привлекает. Нырнем туда, бока свои храня. ФаустПротиворечий дух, не сам ли ты старалсяМеня увлечь сюда? Уж слишком ты умен!В Вальпургиеву ночь пришел на Брокен он,И что же? — под кусты запрятаться собрался. МефистофельОдни не будем мы и там;Смотри: огни, пестрея, загорелись!Веселым клубом гости там расселись. Фауст…Немало здесь загадок разрешится. МефистофельНемало и возникнет их. Пусть свет большой шумит, бушуя,Тебя подальше утащу я. Везде бывает так — сомненья в этом нет,—Что свет большой рождает малый свет.IX
Крайне интересен тот факт, что в рукописной тетради, предшествовавшей машинописной редакции «Мастера и Маргариты», на балу у Воланда появляются и Гёте, и Гуно. Приведем слова Коровьева и Маргариты из этой сцены: «Имею честь рекомендовать вам, королева, директора театра и доктора прав господина Гёте и также господина Шарля Гуно, известнейшего композитора»; «Мессир просил вас принять эти веночки [золотые лавровые веночки], – говорила Маргарита одному из артистов по-немецки, а другому по-французски, – на память о сегодняшнем бале» (из комментариев Л. Яновской: 1, стр. 744).
Обратимся теперь к упомянутому во вступлении «Мефистофелю» Бойто. В данной опере есть весьма яркая сцена Вальпургиевой ночи, сцена дикого разгула, устроенного нечистью во главе с их повелителем Мефистофелем. Что же говорит Мефистофель своим подданным в кульминационный момент празднества? Он хочет сжимать в своей руке целый мир! («Ma voglio il mondo intero / Nel pugno mio serrar»). И дьяволу приносят хрустальный глобус. Далее следует одна из самых знаменитых арий этой оперы. Ниже приведен отрывок из нее [11]:
Что кружится во Вселенной.
Вечно мчится и вертится,
Созидает, разрушает,
Плодотворный и бесплодный –
X
В финале этого действа Мефистофель, насмехаясь и злорадствуя, разбивает «земной шар».
В свою очередь, на создание данной сцены Бойто вдохновила, очевидно, следующая сцена из «Фауста» Гёте:
[На кухне ведьмы] Детеныши [мартышки], играя большим шаром, катят его.
Самец
Вот мир летит,
Крутясь, в пустыне.
Стеклянный звон,
Как хрупок он!
Пустой в средине,
А там горит.XI
И как тут не вспомнить: «Рядом с Воландом на постели, на тяжелом постаменте, стоял странный, как будто живой и освещенный с одного бока солнцем глобус». Внешняя параллель впечатляет, и какой символ! И Мефистофель, лукавый дух отрицания, и величественный Воланд, – оба они являют нам различные грани образа того, кто в Евангелии назван «князем мира сего»…
Забавно, что с относительно недавнего времени наблюдается обратный процесс, если говорить о внешних чертах: оперный Мефистофель во многих неклассических постановках «Фауста» обретает внешность почти что булгаковского Воланда. Здесь необходимо пояснить, что постановка этой оперы в декорациях XIX века широко распространена, став сейчас, в эпоху новых форм прочтения, по сути такой же традиционной, как и классическая версия в декорациях XVI века. Наибольшие ассоциации с Воландом у меня вызывает Мефистофель в исполнении Роджера Сойера (дирижер Чарльз Макеррас [Charles Mackerras], режиссер Хорхе Лавелли [Jorge Lavelli], 1975 г). Если бы не костюм XIX века – сходство было бы еще очевиднее. Серые брюки и пиджак, светло-серый жилет и перчатки, гладко выбритое лицо, трость... В поведении, реакциях – холодность и строгость в противовес традиционной трактовке образа Мефистофеля в опере Гуно. А в одной из современных постановок (дирижер Винсент Мунтелл [Vincent Moontell], 2003 г.) во время исполнения Мефистофелем его знаменитых куплетов на собравшихся падает дождь из банкнот. И пусть разумом мы понимаем, что совсем не обязательно западные режиссеры знакомы с русской дьяволиадой, великолепным представителем которой является творчество Михаила Афанасьевича (хотя произведения Булгакова переводились и переводятся на иностранные языки), но… чем черт не шутит?..
Думается, этот небольшой экскурс в специфику оперных постановок послужит логичным завершением данного материала. Воланд из всех своих инфернальных прототипов более всего связан с Мефистофелем, а читая сейчас Гёте или слушая «Фауста», мы невольно вспоминаем те или иные моменты из «Мастера и Маргариты». «Вот и я!» – пел Мефистофель, и так же приветствовал Воланд Степу Лиходеева. «Все течет, все изменяется…» Афоризм Гераклита верен и поныне, но истинные шедевры ему неподвластны. Мефистофель снова и снова является людям, только колет и трико XVI века сменяются на элегантный костюм-тройку. Но периодически мессир вновь надевает неподвластное времени черное одеяние… для того, чтобы на время исчезнуть во тьме и вновь появиться среди людей – в новом городе, новом времени и в новом, но всегда с узнаваемыми чертами, облике.
Оригинальный текст цитат, приведенных в статье
I. Ist es erlaubt, uns auch zu euch zu setzen? (Goethe)
II. Parmi vous, de grâce,
Que votre ami d'abord achève sa chanson!
Moi, je vous en promets plusieurs
De ma façon! (Gounod’s «Faust»)
III.
Und ihr, mein Herr, ihr reis’t so immer fort?
Mephistopheles
Ach, daß Gewerb und Pflicht uns dazu treiben!
Mit wie viel Schmerz verläßt man manchen Ort
Marthe
In raschen Jahren geht’s wohl an
So um und um frei durch die Welt zu streifen;
Doch kömmt die böse Zeit heran,
Das hat noch keinem wohl gethan (Goethe).
IV. Marthe
Ainsi vous voyagez toujours?
́phistophélès
Toujours! Dure nécessité, madame,
Dure nécessité!
Sans ami, sans parents, sans femme! Ah! (Gounod’s «Faust»)
V.
(nimmt den Bohrer. Zu Frosch)
Nun sagt, was wünschet ihr zu schmecken?
Frosch
Wie meint ihr das? Habt ihr so mancherlei?
Ich stell’ es einem jeden frei (Goethe).
VI. Le veau d'or est toujours debout;
On encense
D'un bout du monde à l'autre bout!
Pour fêter l'infâme idole,
Rois et peuples confondus,
Au bruit sombre des écus,
Autour de son piédestal!...
Et Satan conduit le bal!
Et Satan conduit le bal!
Le veau d'or est vainqueur des dieux;
Dérisoire
Le monstre abject insulte aux cieux!
Il contemple, ô rage étrange!
A ses pieds le genre humain,
Dans le sang et dans la fange,
Où brille l'ardent métal!
Et Satan conduit le bal!
Et Satan conduit le bal! ’s «Faust»)
VII. Alerte, alerte, ou vous êtes perdus!
Si vous tardez encore, je ne m'en mêle plus!..
Quittons ce lieu sombre!
Le jour est levé;
J'entends nos chevaux frapper le pavé (Gounod’s «Faust»).
VIII. Da she’ ich junge Hexchen, nackt und bloß,
Und alte die sich klug verhüllen
IX. Mephistopheles
Hier, Doktor, fasse mich! und nun, in Einem Satz
Laß uns aus dem Gedräng’ entweichen;
Es ist zu toll, sogar für Meinesgleichen.
Es zieht mich was nach jenen Sträuchen.
Komm, komm! wir schlupfen da hinein.
Faust
Du Geist des Widerspruchs! Nur zu! du magst mich führen.
Ich denke doch, das war recht klug gemacht;
Um uns beliebig nun hieselbst zu isolieren.
Mephistopheles
Da sieh nur welche bunten Flammen!
Es ist ein muntrer Klub beisammen.
Faust
Doch droben möcht’ ich lieber sein!..
Da muß sich manches Räthsel lösen.
Mephistopheles
Doch manches Räthsel knüpft sich auch.
ß du die große Welt nur sausen,
Wir wollen hier im Stillen hausen.
Es ist doch lange hergebracht,
Daß in der großen Welt man kleine Welten macht (Goethe).
X.
Vuoto e tondo,
S’alza, scende,
Balza e splende.
Fa carole intorno al sole,
̀ e distrugge,
Ora sterile or fecondo.
Ecco il mondo (Boito).
XI. Das ist die Welt;
ällt
Und rollt beständig;
Sie klingt wie Glas;
Wie bald bricht das!
Ist hohl inwendig.
änzt sie sehr,
Und hier noch mehr (Goethe).
Библиография
1. Булгаков М. А. Избранные произведения. – Т. 2. – Киев: Днiпро, 1989.
– М.: Эксмо, 2004. – 640 с., илл. (Серия «Зарубежная классика).
3. Гете И. -В. Фауст: Трагедия / Пер. с нем. Н. А. Холодковского. – СПб.: Азбука-классика, 2005. – 528 с.
4. Гете И. В. Фауст: Трагедия: Часть первая / Иоганн Вольфганг Гете; Пер. с нем. Б. Пастернака. – На нем. и русск. яз. – М.: Текст, 2003. – 526 с. Немецкий текст печатается по электронной версии Веймарского издания собрания сочинений И. В. Гете, публиковавшегося с 1887 по 1919 г. (Werke, Bd I-133, Weimar, 1887-1919).
5. Дьякон Андрей Кураев. – Мастер и Маргарита: за Христа или против?
«Фауст» М. Карре и Ж. Барбье / Перевод П. Калашникова.
7. Федор Иванович Шаляпин / Под ред. И. С. Кузнецовой. – Т. 2. – М.: Искусство, 1960.
8. Чернова А. Д. …Все краски мира, кроме желтой. – М.: Искусство, 1987.
9. Arrigo Boito «Mefistofele»: Libretto del compositore.
10. Charles Gounod «Faust»: Libretto: Jules Barbier & Michel Carré.
[1] Вот и я!
Чему ты дивишься?
Смотри смелей и приглядишься.
При шпаге я, и шляпа с пером,
Не правда ль, одет я как надо? (фр.)
Слова оригинального либретто могут незначительно варьироваться в разных источниках, также как могут различаться те или иные фразы в ариях непосредственно при исполнении оперы на сцене либо в студийном варианте (в том числе и в случае исполнения отечественными певцами). Для цитат на русском языке использовался перевод либретто П. Калашникова, записи «Фауста» с исполнением партии Мефистофеля А. С. Пироговым, М. О. Рейзеном, с целью привести перевод, сочетающий лучшее из указанных источников.
[2] Вот он, мир!
[3] Примечателен тот факт, что Бойто, будучи не только композитором, но и поэтом, сам написал либретто «Мефистофеля».
[4] Перевод Б. Пастернака, в данном случае наиболее точный («Die Hahnenfeder auf dem Hut»).
[5] «Песнь о блохе» была положена на музыку М. Мусоргским (1879). Эту композицию великолепно исполнял Ф. И. Шаляпин. Также известна «Песнь Мефистофеля о блохе» (Бетховен, 1809).
[6] Интересный факт, что «Куплеты Мефистофеля» в опере функционально являются аналогом песни о блохе – в обоих случаях Мефистофель, знакомясь с горожанами, поет для них насмешливую, сатирическую песню о людских слабостях и пороках. Следует отметить, что эту арию, кроме принятого названия по первой строке («На земле весь род людской», «Le veau d’or est toujours debout»), часто обозначают как «Куплеты Мефистофеля», «Song of the Golden Calf» или «Rondo du veau d’or».
[8] Перевод Н. А. Холодковского выбран для цитат как наиболее близкий к оригиналу; кроме специально обозначенных случаев, приведен именно данный вариант перевода. Работе над поэмой Холодковский посвятил более сорока лет жизни. Первое издание «Фауста» в переводе Холодковского вышло в 1878 г., а в 1914 г. за 12-е издание этот перевод был удостоен Полной Пушкинской премии Российской Академии наук.
[9] Перевод автора, так как имеются расхождения между оригинальным либретто, переводом либретто и текстом соответствующей арии в исполнении А. С. Пирогова и М. О. Рейзена. Рейзен поет согласно наиболее распространенному варианту (присутствующему в либретто в переводе П. Калашникова): «Идите все и пейте на здоровье, господа!» Вариант в исполнении Пирогова более соответствует оригиналу.
[10] Из «Огласительного слова» св. Иоанна Златоуста (приведен отрывок).
[11] Текст приведен по записи данной арии в исполнении А. С. Пирогова (Lebendige Vergangenheit: Alexander Pirogov / Historic Recordings MONO 89078/: Mefistofele: Ecco il mondo).