Бег
Действие 3
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
СОН ПЯТЫЙ
...Янычар сбоит!..
Странная симфония. Поют турецкие напевы, в них
вплетается русская шарманочная "Разлука", стоны уличных
торговцев, гудение трамваев. И вдруг загорается
Константинополь в предвечернем солнце. Виден
господствующий минарет, кровли домов. Стоит
необыкновенного вида сооружение, вроде карусели, над
которым красуется крупная надпись на французском,
английском и русском языках: "Стой! Сенсация в
Константинополе! Тараканьи бега!!! Русская азартная игра
с дозволения полиции". "Sensation a Constantinople!
Courses des cafards. Races of cock-roaches". Сооружение
украшено флагами разных стран. Касса с надписями: "В
ординаре" и "В двойном". Надпись над кассой на
французском и русском языках: "Начало в пять часов
вечера", "Commencement а 5 heures du soir". Сбоку
ресторан на воздухе под золотушными лаврами в кадках.
Надпись: "Русский деликатес - вобла. Порция 50
пиастров". Выше - вырезанный из фанеры и раскрашенный
таракан во фраке, подающий пенящуюся кружку пива.
Лаконическая подпись: "Пиво". Выше сооружения и сзади
живет в зное своей жизнью узкий переулок: проходят
турчанки в чарчафах, турки в красных фесках, иностранные
моряки в белом, изредка проводят осликов с корзинами.
Лавчонка с кокосовыми орехами.
Мелькают русские в военной потрепанной форме.
Слышны звоночки продавцов лимонада. Где-то отчаянно
вопит мальчишка: "Пресс дю суар!" ["Presse du soir" -
"Вечерняя газета" (фр.)]
У выхода с переулка вниз к сооружению Чарнота в черкеске
без погон, выпивший, несмотря на жару, и мрачный,
торгует резиновыми чертями, тещиными языками и какими-то
прыгающими фигурками с лотка, который у него на животе.
Чарнота. Не бьется, не ломается, а только кувыркается! Купите красного
комиссара для увеселения ваших детишек-ангелочков! Мадам! Мадам! Аштэ
пур вотр анфан! [Achetez pour votre enfant! - Купите для вашего
ребенка! (фр.)]
Турчанка, любящая мать. Бунун фиаты надыр? Комбьен? [Bunun fiyatl nedir?
Combien? - Сколько это стоит? (тур.) Сколько? (фр.)]
Чарнота. Сенкан пиастр, мадам, сенкан! [Cinquante piastres, madame,
cinquante! - Пятьдесят пиастров, мадам, пятьдесят! (фр.)]
Турчанка, любящая мать. О, иох! Бу пахалы дыр! [О, yok! Bu pahalidir! - Ох,
нет! Это дорого! (тур.)] (Проходит.)
Чарнота. Мадам! Каран! А, чтоб тебе пропасть! Да у тебя и детей никогда не
было! Геен зи!.. Геен зи!.. [Quarante!.. Gehen Sie!.. Gehen Sie!..-
Сорок! (фр.) Пошла ты!.. Пошла!.. (нем.)] Ступай в гарем! Боже мой, до
чего же сволочной город!
Где-то надрываются продавцы, кричат: "Каймаки,
каймаки!", "Амбуляси! Амбуляси!"
Струится зной.
В кассе возникает личико. Чарнота подходит к кассе.
Марья Константиновна, а Марья Константиновна!
Личико. Что вам, Григорий Лукьянович?
Чарнота. Видите ли, какое дельце... Нельзя ли мне сегодня в кредит поставить
на Янычара?
ЛичикоЧарнота. Что же, я жулик, или фармазон константинопольский, или неизвестный
вам человек? Можно бы, кажется, поверить генералу, который имеет свое
торговое дело рядом с бегами?
Личико. Так-то оно так... Скажите сами Артуру Артуровичу.
Чарнота. Артур Артурович!
Артур (появляется на карусели, как Петрушка из-за ширм, мучается,
пристегивая фрачный воротничок). В чем дело? Кому я понадобился? А!..
Чем могу?
Чарнота. Видите ли, я хотел вас попросить...
Артур. Нет! (Скрывается.)
Чарнота. Что это за хамство! Куда ты скрылся, прежде чем я сказал?
Артур (появляется). Так ведь я же знаю, что вы скажете.
Чарнота. Интересно - что?
Артур. Гораздо интереснее то, что я вам скажу.
ЧарнотаАртур. Кредит - никому! (Скрывается.)
Чарнота. Вот скотина!
В ресторане появляются двое французских моряков, кричат:
"Эн бок! Эн бок!" ["Un bock! Un bock!" - "Кружку пива!
Кружку пива!" (фр.)] Лакей подает пиво.
Личико. Клоп по вас ползет, Григорий Лукьянович, снимите.
Чарнота. Да ну его к черту, и не подумаю снимать, совершенно бесполезно.
Пускай ползет, он мне не мешает. Ах, город!.. Каких я только городов не
перевидал, но такого... Да, видал многие города, очаровательные города,
мировые!
Личико. Какие же вы города видали, Григорий Лукьянович?
Чарнота. Господи! А Харьков! А Ростов! А Киев! Эх, Киев-город, красота,
Марья Константиновна! Вот так Лавра пылает на горах, а Днепро, Днепро!
Неописуемый воздух, неописуемый свет! Травы, сеном пахнет, склоны,
долы, на Днепре черторой! И помню, какой славный бой был под Киевом,
прелестный бой! Тепло было, солнышко, тепло, но не жарко, Марья
Константиновна. И вши, конечно, были... Вошь - вот это насекомое!
Личико. Фу, гадости какие говорите, Григорий Лукьянович!
Чарнота. Почему же гадость? Разбираться все-таки нужно в насекомых. Вошь -
животное военное, боевое, а клоп - паразит. Вошь ходит эскадронами, в
конном строю, вошь кроет лавой, и тогда, значит, будут громаднейшие
бои! (Тоскует.) Артур!
Артур (выглядывает во фраке). Чего вы так кричите?
Чарнота. Смотрю я на тебя и восхищаюсь, Артур! Вот уж ты и во фраке. Не
человек ты, а игра природы - тараканий царь. Ну и везет тебе! Впрочем,
ваша нация вообще везучая!
АртурЧарнота. Да тебе-то что? Ведь ты же венгерец!
Артур. Тем не менее.
Чарнота. Вот и я говорю: везет вам, венгерцам! Вот чего, Артур Артурович:
хочу я ликвидировать свое предприятие. (Показывает на лоток.)
Артур. Пятьдесят.
Чарнота. Чего?
Артур. Пиастров.
Чарнота. Ты что же, насмешки строишь надо мной? Я штуку продаю по пятьдесят!
Артур. Ну и продолжай!
Чарнота. Вы, стало быть, и впредь намерены кровопийствовать? (
Артур. Я вам не навязываюсь.
Чарнота. Счастливый вы человек, Артур Артурович, не попались вы мне в
Северной Таврии!
Артур. Ну, здесь, слава богу, не Северная Таврия!
ЧарнотаАртур. Газыри вместе с ящиком - две лиры пятьдесят.
Чарнота. На, бери! (Отдает ящик и газыри Артуру.)
Артур. Пожалуйста. (Отдает деньги Чарноте.)
В карусель проходят трое в шапках с павлиньими перьями,
в безрукавках и с гармониями.
(Скрылся, потом опять выглянул, кричит.) Пять часов! Мы начинаем!
Пожалуйте, господа!
Над каруселью взвивается русский трехцветный флаг. В
карусели гармонии заиграли залихватский марш. Чарнота
первым устремляется к кассе.
Чарнота. Давайте, Марья Константиновна, на две лиры пятьдесят на Янычара!
К кассе повалила публика. Вламывается группа итальянских
военных моряков, за ними - английские матросы, с ними -
проститутка-красавица. Полезли жулики разного типа,
мелькнул негр.
Марш гремит. В ресторане летает лакей, подает пиво.
Артур, во фраке и в цилиндре, взвился над каруселью.
Марш смолк.
Артур. Мсье, дам! Бега открыты! Не виданная нигде в мире русская придворная
игра! Тараканьи бега! Курс де кафар! Ламюземан префере де ла дефянт
эмператрис рюсс! [Courses de cafards! L!amusement prefere de la
defiante Imperatrice russe! (фр.)] Корсо дель пьятелла! Рейс оф
кок-рочс! [Corso del piatella! Races of cock-roaches! (ит., англ.)]
Появляются двое полицейских - итальянский и турецкий.
Первый заезд! Бегут: первый номер - Черная Жемчужина! Номер второй -
фаворит Янычар.
Итальянцы-матросы (аплодируют, кричат). Эввива Янычарре! [Evviva Janicharre!
- Да здравствует Янычар! (ит.)]
Англичане-матросы (свистят, кричат). Эу эй! Эуэй! [Away! Away! - Долой!
Долой! (англ.)]
Вламывается потная, взволнованная фигура в котелке и в
интендантских погонах.
Фигура. Опоздал?! Побежали?
Голос: "Поспеешь!"
Артур. Третий - Баба-Яга! Четвертый - Не плачь, дитя! Серый в яблоках
таракан!
Крики: "Ура! Не плачь, дитя!", "Ит из э суиндл! Ит из э
суиндл!" [It is a swindle! It is a swindle! - Афера!
Афера! (англ.)]
Шестой - Хулиган! Седьмой - Пуговица!
Крики: "Э трэп!" [A trap! - Ловушка! (англ.)] Свист.
Артур. Ай бег ер пардон! [I beg your pardon! - Прошу прощения! (англ.)]
Никаких шансов! Тараканы бегут на открытой доске, с бумажными
наездниками! Тараканы живут в опечатанном ящике под наблюдением
профессора энтомологии Казанского императорского университета, еле
спасшегося от рук большевиков! Итак, к началу! (Проваливается в
карусель.)
Толпа игроков хлынула в карусель. Мальчишки появились на
каменном заборе. В карусели гул, потом мертвое молчание.
Потом гармонии заиграли "Светит месяц"; в музыке
побежали, шурша, тараканьи лапки.
Отчаянный голос в карусели: "Побежали!"
Мальчишка-грек, похожий на дьяволенка, танцует на
заборе, кричит: "Побезали, побезали!"
Крик в карусели: "Янычар сбоит!" Гул.
Чарнота (у кассы). Как сбоит? Быть этого не может!!
Голос в карусели: "Не плачь, дитя!"
Другой голос: "Давай, давай, давай!"
Убить Артурку мало!
Личико беспокойно высовывается из кассы. Полицейские
проявляют беспокойство, заглядывают в карусель.
Фигура (выбежав из карусели). Жульничество! Артурка пивом опоил Янычара!
Артур вырывается из карусели. Обе фалды фрака у него
оторваны, цилиндр превращен в лепешку, воротничка нет.
Лицо в крови. За ним гонится толпа игроков.
. Марья Константиновна, зовите полицию!
Личико исчезает. Полицейские свистят.
Итальянцы-матросы (кричат). Лядро! Скрокконе! Труффаторре! [Ladro!
Scroccone! Truffatore! - Вор! Жулик! Мошенник! (ит.)]
Проститутка-красавица. Бей Артура, Джанни! (Артуру.) Инганаторрэ!
[Ingannatore! - Мерзавец! (ит.)]
Матросы-англичане. Hip! Hip! Hurah! Лонг ляйф Пуговитца! [Long live
Pugowitza! - Хип, хип, ура! Да здравствует Пуговица! (англ.)]
Проститутка-красавица. Братики! Фрателли! Кто-то подкупил Артурку, чтобы
Пуговицу играть! Фаворит трясет лапками, пьян, как зюзя! Где это
видано, чтобы Янычар сбоил?!
Артур (в отчаянии). Где вы видели когда-либо пьяного таракана? Же ву деманд
эн пе, у э-секе ву заве вю эн кафар суль? Полис! Полис! О скур!..
[Police! Police! Au secours! - Полиция! Полиция! На помощь! (фр.)]
Проститутка-красавица. Мансонж! [Mensonge! - Ложь! (фр.)] Вся публика играла
Янычара! Бейте его, мошенника!
Итальянец-матрос (схватывает Артура за глотку, кричит). А, мармалья!! [Ah,
marmaglia!! - Жулье!! (ит.)]
Итальянцы (кричат). Каналья!!
Артур (томно). Убивают...
. Стоп! Кип бэк! [Stop! Keep back! - Стой!
Назад! (англ.)] (Схватывает итальянца.)
Фигура. Дай ему по уху!
Проститутка-красавица (англичанину). А, так вы заступаться?
Англичанин ударяет итальянца, тот падает.
Проститутка-красавица. О, соккорсо, фрателли! [A soccorso, fratelli! - На
помощь, братишки! (ит.)] Бейте, братишки, англичан! Итальянцы, на
помощь!
Англичане схватываются с итальянцами. Итальянцы
вытаскивают ножи.
При виде ножей публика с воем бросается в разные
стороны. Мальчишка-грек, танцуя на стене, кричит:
"Англицанов резут!!" Из переулка, свистя, врывается
толпа итальянских и турецких полицейских с револьверами.
Чарнота у кассы, схватывается за голову. Сон вдруг
разваливается.
Тьма... Настает тишина, и течет новый сон...
СОН ШЕСТОЙ
...Разлука ты, разлука!..
Появляется двор с кипарисами, двухэтажный дом с
галереей. Водоем у каменной стены, тихо стучат капли
воды Каменная скамья у калитки. Повыше дома - кривой
пустынный переулок. Солнце садится за балюстраду
минарета. Первые предвечерние тени. Тихо.
Чарнота (входит во двор). Чертова Пуговица! Впрочем, дело не в Пуговице, а в
том, что я пропал бесповоротно. Съест она меня, съест. Убежать, что ли?
А куда, если спросить вас, Григорий Лукьянович, вы побежите? Здесь вам
не Таврия, бегать не полагается. Ай-яй-яй!
Дверь на галерейку открывается, и выходит Люська. Одета
неряшливо Люська голодна, от этого глаза ее блестят, а
лицо дышит неземной, но мимолетной красотой.
Люська. А, здравия желаю, ваше превосходительство! Бонжур, мадам
Барабанчикова!
Чарнота. Здравствуй, Люсенька!
Люська. Отчего же вы так рано? Я бы на вашем месте прошлялась до позднего
вечера, тем более что дома очень скучно, ни провизии, ни денег. Но
счастливые вести написаны на вашем выразительном лице, и ящика нет. И
газыри отсутствуют. Кажется, я начинаю понимать, в чем дело. Пожалуйте
деньги, я и Серафима не ели со вчерашнего дня ничего. Будьте любезны.
Чарнота. А где Серафима?
. Это не важно. Она стирает. Ну, подавай деньги.
Чарнота. Случилась катастрофа, Люсенька.
Люська. Неужели? Где газыри?
Чарнота. Я, Люси, задумал продать их и, видишь ли, положил в ящик, на
минутку снял ящик на Гран-Базаре, и...
Люська. Украли?
Чарнота. Угу...
Люська. Конечно, человек с черной бородой украл, не правда ли?
Чарнота (слабея). При чем тут человек с черной бородой?
Люська. А он всегда крадет у мерзавцев на Гран Базаре. Так честное слово -
украли?
Чарнота кивает головой.
Тогда вот что. Ты знаешь, кто ты, Гриша, таков?
Чарнота. Кто?
. Последний подлец!
Чарнота. Как ты смеешь?
Серафима выходит с ведром, останавливается. Ссорящиеся
ее не замечают.
Люська. Смею, потому что ящик был куплен на мои деньги!
Чарнота. Ты мне жена, и у нас общие деньги.
Люська. У мужа - от торговли чертями, а у жены от торговли совсем другими
вещами!
Чарнота. Что ты сказала?
Люська. Да что ты валяешь дурака! На прошлой неделе с французом я псалмы
ездила петь? Кто-нибудь у меня спросил, откуда у меня пять лир
появилось? И на пять лир неделю жили, и ты, и я, и Серафима! Но это еще
не все! Ящик с газырями остался не на Гран-Базаре, а на тараканьих
бегах! Ну-с, подведем итоги. Лихой рыцарь генерал Чарнота разгромил
контрразведку, вынужден был из армии бежать, ну и теперь нищенствует в
Константинополе, а с ним и я!
Чарнота. Ты что же, можешь упрекнуть меня за то, что я женщину от гибели
спас? За Симку можешь упрекнуть?
Люська. Нет! А ее, Симку, могу упрекнуть, могу! (Закусила удила.) Пусть
живет непорочная Серафима, вздыхает по своем пропавшем без вести
Голубкове, пусть живет и блистательный генерал за счет распутной
Люськи.
Серафима. Люся!
. Подслушивать тебе как будто и не к лицу, Серафима Владимировна!
Серафима. Я и не думала подслушивать, не занимаюсь этим. Услышала случайно,
и хорошо, что услышала. Почему же ты раньше мне ничего не сказала
насчет пяти лир?
Люська. Что ты лукавишь, Серафима, что ты, слепая, что ли?
Серафима. Клянусь тебе, я ничего не знала. Я думала, что пять лир он принес.
Но не беспокойся, Люся, я отработаю.
Люська. Пожалуйста, без благородства!
Серафима. Не сердись, не будем ссориться. Выясним положение.
Люська. Выяснять тут нечего. Завтра греки нас турнут с квартиры, жрать
абсолютно нечего, все продано. (Загорается вновь.) Нет, я не могу
успокоиться! Это он довел меня до белого каления! (Чарноте,) Отвечай,
проиграл?
Чарнота. Проиграл.
Люська. Ах ты!..
Чарнота. Войди в мое положение! Не могу я торговать чертями! Я воевал!
. Люся, брось, брось... Ну, брось! Полторы-две лиры, ну чем они нам
помогут?
Молчание.
А ведь действительно какой-то злостный рок нас травит.
Люська. Лирика!
Чарнота (внезапно, Люське). Ты была с французом?
Люська. Поди ты к черту от меня!
Серафима. Тише, тише, тише! Перестаньте ссориться, сейчас я принесу ужин.
Люська. Брось, Симка, не берись не за свои дела. Ты моими словами не
обижайся. Я все равно пойду по этой дороге. Я не евши сидеть не буду, у
меня принципов нету!
Серафима. И я не евши сидеть не буду и на чужой счет питаться не буду. А
знать, что ты ходишь, зарабатываешь, и сидеть здесь - это уж такая
подлость, такая подлость! Надо было мне все сказать! Попали вместе в
яму, вместе и действовать будем!
Люська. Чарнота продаст револьвер.
Чарнота. Люсенька, штаны продам, все продам, только не револьвер! Я без
револьвера жить не могу!
Люська. Он тебе голову заменяет. Ну, и питайся на женский счет!
. Ты не искушай меня!
Люська. Вот только тронь меня пальцем, я тебя отравлю ночью!
Серафима. Перестаньте! Что вы грызетесь все время? Я вам говорю, будет ужин!
Это вы с голоду!
Люська. Что ты там затеваешь, дура?
Серафима. Ничего я не дура, а была действительно дурой! Да не все ли равно,
чем торговать. Все это такая чепуха! (Уходит на галерейку, потом
возвращается в шляпе и выходит из двора.) Ждите меня, только,
пожалуйста, без драки.
Где-то шарманка заиграла "Разлуку".
Люська. Симка! Симка!
Чарнота. Сима!
Молчание.
Люська. У, гнусный город! У, клопы! У, Босфор! А ты!..
Чарнота. Замолчи.
Люська. Ненавижу я тебя, и себя, и всех русских! Изгои чертовы! (Уходит в
галерею.)
. В Париж или в Берлин, куда податься? В Мадрид, может быть?
Испанский город... Не бывал. Но могу пари держать, что дыра.
(Присаживается на корточки, шарит под кипарисом, находит окурок.) До
чего греки жадный народ, ведь до самого хвостика докуривает, сукин кот!
Нет, я не согласен с нею, наши русские лучше, определенно лучше.
(Зажигает окурок и уходит в галерею.)
Во двор входит Голубков, он в английском френче, в
обмотках и в турецкой феске. С шарманкой. Ставит ее на
землю, начинает играть "Разлуку", потом марш.
(Кричит с галереи.) Перестанешь ли ты, турецкая морда, мне душу
надрывать?
Голубков. Что? Гри... Григорий Лукьянович?! Говорил, что найду! Нашел!
Чарнота. Кто такой? Ты, приват-доцент?
Голубков (садится на край водоема, в волнении). Нашел.
Чарнота (сбегает к нему). Меня-то нашел, нашел... Я тебя за турка принял.
Здравствуй! (Целует Голубкова.) На что ты похож! Э, постарел! Мы
думали, что ты у большевиков остался. Где же ты пропадал полгода?
Голубков. Сперва в лагере околачивался, потом тифом заболел, в больнице два
месяца провалялся, а теперь вот хожу по Константинополю, Хлудов
приютил. Его, ты знаешь, разжаловали, из армии вон!
Чарнота. Слышал. Я, брат, и сам теперь человек штатский. Насмотрелись мы
тут. Но с шарманкой еще никого не было.
Голубков. Мне с шарманкой очень удобно. По дворам хожу и таким образом ищу.
Говори сразу, умерла она? Говори, не бойся. Я ко всему привык.
Чарнота. А, Серафима! Зачем умерла? Поправилась, живехонька!
Голубков. Нашел! (Обнимает Чарноту.)
. Конечно, жива. Но, надо сказать, в трудное положение мы попали,
доцент! Все рухнуло! Добегались мы, Сережа, до ручки!
Голубков. А где ж она, где Серафима?
Чарнота. Тут она. Придет. Мужчин пошла ловить на Перу.
Голубков. Что?!
Чарнота. Ну чего ты на меня выпятился? Сдыхаем с голоду. Ни газырей, ни
денег.
. Как так пошла на Перу? Ты лжешь!
Чарнота. Чего там лжешь? Я сам не курил сегодня полдня. В Мадрид меня
чего-то кидает... Снился мне всю ночь Мадрид...
Послышались голоса. Во двор входит Серафима, а за ней -
грек-донжуан, увешанный покупками и с бутылками в руках.
СерафимаГрек-донжуан (с сильным акцентом). Очень, очень мило! Я боюсь стеснить вас,
мадам.
Серафима. Позвольте, я познакомлю вас...
Чарнота поворачивается спиной к ней.
Куда же вы, Григорий Лукьянович, это неудобно!
. Очень, очень приятно!
Серафима (узнав Голубкова). Боже мой!
Голубков, тяжело морщась, подымается с водоема, подходит
к греку и дает ему в ухо.
Грек-донжуан роняет покупки, крайне подавлен. В окнах
появляются встревоженные греческие и армянские головы.
Люська выходит на галерею.
Грек-донжуанСерафима. Боже мой!.. Позор, позор!
Чарнота. Господин грек!
. А, это я в мухоловку попал, притон! (Печален.)
Серафима. Простите меня, мсье, простите, ради бога! Это ужас, это
недоразумение...
Чарнота (берясь за револьвер, оборачивается к окнам)Грек-донжуан (тоскливо). Ой, боже...
Голубков (двинулся к нему). Вы...
. На кошелек и на часы, храбрый человек!
Жизнь моя дорогая, у меня семья, магазин, детки... Ничего не скажу
полиции... живи, добрый человек, славь бога всемогущего...
Голубков. Вон отсюда!
Грек-донжуанГолубков. Покупки взять!
Грек-донжуан хотел было взять покупки, но всмотрелся в
лицо Голубкова и кинулся бежать.
Люська. Господин Голубков? А мы вас не далее как час назад вспоминали!
Думали, что вы находитесь вон там, в России. Но ваш выход можно считать
блестящим!
. А вы, Серафима Владимировна, что же это вы делаете?! Я и плыл, и
бежал, был в больнице, видите, голова моя обрита... Бежал только за
тобой! А ты, что ты тут делаешь?
Серафима. Кто вам дал право упрекать меня?
ГолубковСерафима. Оставьте меня. Я больше ничего не хочу слышать! Мне все это
надоело! Зачем вы появились опять передо мной? Все мы нищие! Отделяюсь
от вас!.. Хочу погибать одна! Боже, какой позор! Какой срам! Прощайте!
Голубков. Не уходите, умоляю!
. Ни за что не вернусь! (Уходит.)
Голубков. Ах, так! (Выхватывает внезапно кинжал у Чарноты и бросается вслед
за Серафимой.)
Чарнота (обхватив его, отнимает кинжал)Голубков. Пусти! Я все равно ее найду, я все равно ее задержу! Ладно!
(Садится на край водоема.)
Люська. Вот представление так представление! Греки поражены. Ну, довольно.
Чарнота, открывай сверток, я голодна.
. Не дам прикоснуться к сверткам!
Чарнота. Нет, не открою.
Люська желаю вам всего хорошего.
Совместная наша жизнь кончена. У Люськи есть знакомства в восточном
экспрессе, и Люська была дура, что сидела здесь полгода! Прощайте!
Чарнота. Куда ты?
Люська. В Париж! В Париж! Прощайте! (Исчезает в переулке.)
Чарнота и Голубков сидят на краю водоема и молчат.
Мальчишка-турок ведет кого-то, манит, говорит: "Здесь,
здесь!" За мальчишкой идет Хлудов в штатском. Постарел и
поседел.
. Вот и Роман. И он появился. Ты что, смотришь, что газырей нет? Я
тоже, как и ты, человек вольный.
Хлудов. Да уж вижу. Ну, здравствуй, Григорий Лукьянович. Да, вот так все и
ходим один по следам другого. (Указывает на Голубкова.) То я его лечил,
а теперь он носится с мыслью меня вылечить. Между делом на шарманке
играет. (Голубкову.) Ну что, и тут безрезультатно?
ГолубковХлудов. Я тебя и не спрашиваю. Это дело твое. Мне важно только - нашел?
Голубков. Хлудов! Я попрошу тебя только об одном, и ты один это можешь
сделать. Догони ее, она ушла от меня, задержи ее, побереги, чтобы она
не ушла на панель.
. Почему же ты сам не можешь этого сделать?
Голубков. Здесь, на водоеме, я принял твердое решение, я уезжаю в Париж. Я
найду Корзухина, он богатый человек, он обязан ей помочь, он ее
погубил.
ХлудовГолубков. Тайком уеду. Я сегодня играл в порту на шарманке, капитан принял
во мне участие, я вас, говорит, в трюм заберу, в трюме в Марсель
отвезу.
Хлудов. Что же? Долго я должен ее караулить?
. Я скоро вернусь, и даю тебе клятву, что больше никогда ни о чем не
попрошу.
Хлудов. Дорого мне обошлась эта станция. (Оборачивается.) Нет, нету.
Чарнота (шепотом)Голубков (шепотом). Не смотри на него, он борется с этим.
Хлудов. Куда же она сейчас пошла?
. Это нетрудно угадать. Пошла у грека прощенья вымаливать, на Шишлы,
в комиссионный магазин. Я его знаю.
Хлудов. Ну, хорошо.
ГолубковХлудов. У меня-то? У меня не уйдет. Недаром говорил один вестовой, мимо тебя
не проскочишь... Ну, впрочем, не будем вспоминать... Помяни, господи!
(Голубкову.) Денег нет?
Голубков. Не надо денег!
. Не дури. Вот две лиры, больше сейчас нету. (Отстегивает медальон от
часов.) Возьми медальон, в случае крайности - продашь. (Уходит.)
Вечерние тени гуще. С минарета полился сладкий голос
муэдзина "Ла иль Алла иль Махомет рассуль алла!" [Нет
бога, кроме Аллаха, и Магомет посланник его!]
Голубков. Вот и ночь наступает... Ужасный город! Нестерпимый город! Душный
город! Да, чего же я сижу-то? Пора! Ночью уеду в трюме.
Чарнота Идем. То-то
греки-хозяева удивятся и обрадуются!
Голубков (идет). Никогда нет прохлады, ни днем, ни ночью!
Чарнота (уходит с ним). В Париж так в Париж!
Мальчишка-турок подбегает к шарманке, вертит ручку.
Шарманка играет марш. Голос муэдзина летит с минарета.
Тени. Кое-где загораются уже огоньки. В небе бледноватый
золотой рог. Потом тьма. Сон кончается.
Конец третьего действия