Поиск по творчеству и критике
Cлово "MADAME"
Входимость: 9. Размер: 14кб.
Входимость: 5. Размер: 47кб.
Входимость: 5. Размер: 73кб.
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Входимость: 2. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 9. Размер: 14кб.
Часть текста: хе-хе! Ди-ка-ри! Форменные дикари. Я вот думаю: свобода там... Коммунизм. Помилуйте! Как можно мечтать о коммунизме, когда кругом такие Ксюши! Мужик... Хе-хе! Вы уж извините, ради бога! Муж... "А дурак!" - подумала madame Лузина и перебила: - Да что ж мы в передней?.. Пожалуйте в столовую... - Да, милости просим в столовую, - скрепил Павел Петрович, - прошу! Вся компания, согнувшись, пролезла под черной трубой и вышла в столовую. - Я и говорю, - продолжал Павел Петрович, обнимая за талию гостя, - коммунизм... Спору нет: Ленин человек гениальный, но... да, вот не угодно ли пайковую... хе-хе! Сегодня получил... Но коммунизм - это такая вещь, что она, так сказать, по своему существу .. Ах, разорванная? Возьмите другую, вот с краю... По своей сути требует известного развития... Ах, подмоченная? Ну и папиросы! Вот, пожалуйста, эту... По своему содержанию... Погодите, разгорится... Ну и спички! Тоже пайковые... Известного сознания... - Погоди, Поль! Ксаверий Антонович, чай до или после? - Я думаю... э-э, до, - ответил Ксаверий Антонович. - Ксюшка! Примус! Сейчас все придут! Все страшно заинтересованы! Страшно?! Я пригласила и Софью Ильиничну... - А столик? - Достали! Достали! Но только... Он с гвоздями. Но ведь, я думаю, ничего? - Гм... Конечно, это нехорошо... Но как-нибудь обойдемся... Ксаверий Антонович окинул взглядом трехногий столик с инкрустацией, и пальцы у него сами собой шевельнулись. Павел Петрович заговорил: - Я, признаться, не верю. Не верю, как хотите. Хотя, правда, в природе... - Ах, что ты говоришь! Это безумно интересно! Но предупреждаю: я буду бояться! Madame Лузина оживленно блестела глазами, затем выбежала в переднюю, поправила наскоро прическу у зеркала и впорхнула в кухню. Оттуда донесся рев примуса и хлопанье Ксюшкиных пяток. - Я думаю, - начал Павел Петрович, но не кончил. В передней постучали. Первая ...
Входимость: 5. Размер: 47кб.
Часть текста: и то, что он не был напечатан.) Еще в ноябре 1921 года в Доме печати проходил диспут — «Нужен ли Большой театр?» Среди докладчиков был Мейерхольд («Правда», 10 ноября, 1921 г.) В декабре 1921-го в Москве уже говорили о назревающем закрытии Большого театра — по причинам и экономическим, и идеологическим. [56] Совнарком по предложению Луначарского принял единогласное решение — театр сохранить. Это решение вызвало гневное письмо Ленина в Политбюро с требованием поручить Президиуму ВЦИК отменить постановление СНК, а Луначарского вызвать «на пять минут для выслушания последнего слова обвиняемого и поставить на вид как ему, так и всем наркомам, что внесение в голосование таких постановлений, как отменяемое ныне ЦК, впредь повлечет за собой со стороны ЦК более строгие меры». Однако благодаря развернутой Луначарским аргументации Большой театр удалось сохранить. Судьба его окончательно выяснилась лишь в марте 1922 года — 14 марта нарком просвещения получает выписку из протокола заседания Политбюро ЦК РКП (б): «Слушали доклад... о Большом театре, постановили: «Утвердить ходатайство ВЦИК от 6.02.22 года (о нецелесообразности закрытия Большого театра)». Луначарский цитировал впоследствии в своих воспоминаниях слова Ленина о Большом театре (один из двух выдвинутых им аргументов в пользу закрытия театра): «А все-таки это кусок чисто помещичьей культуры, и против этого никто спорить не может». Луначарский пояснял: «Специфически помещичьим казался ему весь придворно-помпезный тон оперы». Для Булгакова этот «помпезный» тон оперы был неотъемлемой частью родной, с детства впитанной культуры («Прощай, прощай...
Входимость: 5. Размер: 73кб.
Часть текста: Сотрудник покойного «Русского слова», в гетрах и с сигарой, схватил со стола телеграмму и привычными профессиональными глазами прочел ее в секунду от первой строки до последней. Его рука машинально выписала сбоку: «В 2 колонки», но губы неожиданно сложились дудкой: — «Фью-ю!» Он помолчал. Потом порывисто оторвал четвертушку и начертал: До Тифлиса сорок миль… Кто продаст автомобиль? Сверху: «Маленький фельетон», сбоку: «Корпус», снизу: «Грач». И вдруг забормотал, как диккенсовский Джингль: ― Тэк-с, тэк-с!.. Я так и знал! Возможно, что придется отчалить. Ну, что ж! В Риме у меня шесть тысяч лир. Credito Italiano. Что? Шесть… И, в сущности, я — итальянский офицер! Да-с! Finita la comedia! [1] И, еще раз свистнув, двинул фуражку на затылок и бросился в дверь — с телеграммой и фельетоном. ― Стойте! — завопил я, опомнившись. — Стойте! Какое Credito? Finita?! Что? Катастрофа?! Но он исчез. Хотел выбежать за ним… но внезапно махнул рукой, вяло поморщился и сел на диванчик. Постойте, что меня мучит? Credito непонятное? Сутолока? Нет, не то… Ах да! Голова! Второй день болит. Мешает. Голова! И вот тут, сейчас, холодок странный пробежал по спине. А через минуту — наоборот: тело наполнилось сухим теплом, а лоб неприятный, влажный. В висках толчки. Простудился. Проклятый февральский туман! Лишь бы не заболеть!.. Лишь бы не заболеть!.. Чужое все, но, значит, я привык за полтора месяца. Как хорошо после тумана! Дома. Утес и море в золотой раме. Книги в шкафу. Ковер на тахте шершавый, никак не уляжешься, подушка жесткая, жесткая… Но...
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: часть колоннады - часть залы. Яркое освещение. Лампы в зелени. Издали слышится музыка оркестра, гул бальной толпы, изредка показываются в глубине, там, где колоннада, проходящие фигуры мужчин в мундирах и дам в бальных платьях. У входа в зимний сад стоит негр в тюрбане. Поздний час. В креслах сидит Наталья, а спиной к публике, перед нею в креслах, в гвардейской парадной форме сидит генерал. В зелени, укрывшись от всех, в бальном фрачном одеянии, сидит князь Петр Владимирович Долгоруков, [молодой человек с язвительным лицом,] и подслушивает разговор. Сцена Натальи и Николая. Камергер выходит из-за колонн, проходит мимо негра, подходит к Николаю. Камергер. Ваше величество, ея величество приказала мне доложить вашему величеству, что она отбывает через десять минут. Наталья встает, приседает, уходит. Николай (камергеру). Вы недавно в вашей должности? Камергер. Три месяца, ваше величество. Николай. Когда я разговариваю, меня нельзя прерывать. Вы болван! Счастливый Долгоруков хихикает в зелени. Камергер улыбается счастливой улыбкой. Николай. Доложите ея величеству, что я подойду через десять минут. Камергер уходит. Из-за колоннады выходит Жуковский. Сцена Жуковского и Николая. В зимний сад с другой стороны прокрадывается Богомолов, натыкается на Долгорукова. Долгоруков. Осторожней, место занято. Богомолов. Что это вы, князь, уединились так? Долгоруков. Да и вы, ваше превосходительство, спешите уединиться. Присаживайтесь. Богомолов (усаживается). Любите балы, князь? Долгоруков. Обожаю. Сколько сволочи увидишь! Богомолов. Ваше сиятельство! Цвет аристократии!.. Долгоруков. Какая же это аристократия? Это холопия. Богомолов. Ваше сиятельство! Да вы мизантроп! Долгоруков (указывает на проходящего в звездах). Видите, прошел? Богомолов. Вижу. Долгоруков. Холуй. Богомолов. Ваше сиятельство! А этот? Долгоруков (всматривается). Холуй. Богомолов (смеется). А этот? Долгоруков. Вор. Богомолов. Ах, князь, ...
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Часть текста: 2 ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ Ночь. Дворец Воронцовой. Великая роскошь. Зимний сад. Фонтан. В зелени - огни, меж сетками порхают встревоженные птицы. В глубине колоннада, за ней пустынная гостиная. Издалека доносится стон оркестра, шорох толпы. У колоннады, неподвижен, негр в тюрбане. В самой чаще, укрывшись от взоров света, сидит на диванчике Долгоруков в бальном наряде. Перед Долгоруковым шампанское. Долгоруков подслушивает разговоры в зимнем саду. Недалеко от колоннады сидит Пушкина, а рядом с ней Николай I. Николай I. Какая печаль терзает меня, когда я слышу плеск фонтана и шуршание пернатых в этой чаще! Пушкина. Но отчего же? Николай I. Сия искусственная природа напоминает мне подлинную, и тихое журчание ключей, и тень дубрав... Если бы можно было сбросить с себя этот тяжкий наряд и уйти в уединение лесов, в мирные долины! Лишь там, наедине с землею, может отдохнуть измученное сердце... Пушкина. Вы утомлены. Николай I. Никто не знает и никогда не поймет, какое тяжкое бремя я обречен нести... Пушкина. Не огорчайте нас всех такими печальными словами. Николай I. Вы искренни? О да. Разве могут такие ясные глаза лгать? Ваши слова я ценю, вы одна нашли их для меня. Я хочу верить, что вы добрая женщина... Но одно всегда страшит меня, стоит мне взглянуть на вас... Пушкина. Что же это? Николай I. Ваша красота. О, как она опасна! Берегите себя, берегите! Это дружеский совет, поверьте мне. Пушкина. Ваше участие для меня большая честь. Николай I. О, верьте мне, я говорю с открытым сердцем, с чистой душой. Я часто думаю о вас. Пушкина. Стою ли...
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: Геккерен гладит его волосы. Отчего у тебя недовольное лицо? Откройся мне. Своим молчанием ты причиняешь мне боль. Дантес. J'etas tres farigue ces-jours-ci... {Я очень устал за эти дни. (фр.).} У меня сплин. Вот уже третий день метель. Мне кажется, что ежели бы я прожил здесь сто лет, я бы не привык к этому климату. Летит снег, и все белое. Геккерен. Ты хандришь. А, это дурно. Дантес. Снег, снег. Геккерен. А я привык за эти четырнадцать лет. Il n'y a pas d'autre endroit au monde qui me donne comme Petersbourg le sentiment d'etre e la maison, un sentoment de lendresse, de calme et de paix... {На свете нет другого места, кроме Петербурга, где бы я чувствовал себя как дома, испытывал умиротворенность и покой. (фр.).} Когда мне становится скучно, я ухожу сюда, запираюсь от людей, любуюсь, ведь это сокровища. Послушай, какая музыка. (Пускает в ход музыкальный ящик.) Дантес. Мне скучно, отец. Геккерен. Зачем ты это сделал, Жорж? Как хорошо, как тихо мы жили вдвоем! Дантес. Это смешно! Ты-то знаешь, что я не мог не жениться на Екатерине. Геккерен. Вот я и говорю - твои страсти убьют меня! Зачем ты разрушил наш очаг? Лишь только в дом вошла женщина, я стал беспокоен, как будто я потерял свой угол. Я потерял тебя. В дом вошла беременность, шум, улица. Я ненавижу женщин. Дантес. Ne croyeu pas de grace, que j'aie oublie cela {Ради Бога, не думайте, что я об этом забыл. (фр.).}. Я это знаю очень хорошо. Геккерен. Ты неблагодарен. Ты растоптал мой покой. Дантес (глядя в окно). Это несносно. Смотри, все смешалось и исчезло. Геккерен. Ну, а теперь на что ты можешь жаловаться? Отчего ты тоскуешь? Ведь ты увидишь ее? Твои желания исполнены. Ну, а о моих никто не думает. Нет, другой бы давно отвернулся от тебя. Дантес. Я хочу увезти Наталью в Париж. Геккерен. ...
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Часть текста: А... ну? Битков. Одобрительный отзыв дали. Глубоко, говорят. Ко мне обратились. Правда, говорят, глубоко? Никита. А ты что? Битков. Так точно, говорю, глубоко.... Никита. Глубоко-то оно глубоко... (Кладет тетрадь на камин.) Битков. А сам-то он где? Никита. Кататься поехал с [полковником] Данзасом. Надо быть, на горы. Битков. Зачем с Данзасом? Это с полковником? А чего ж его еще до сих пор нету? Никита. А тебе-то что? Понадобился он что ль тебе? Битков. Да ты верно знаешь, что на горы? Никита. Может, к Дюме заехали... Да что ты чудной какой сегодня? Выпивши, что ли? Битков. Я к тому, что поздно. Обедать пора. Никита. Чудно ей-богу. К обеду он тебя что ль звал? Битков. Я полагаю, камердинер все знать должен. Никита. Где работать сегодня будешь? Битков. Кабинет. Никита. Посмотри хорошенько. А то после того как ты последний раз в столовой починил, кабинетные как их кто заколдовал. Час показывают - тринадцать раз бьют... Битков. Посмотрим, всю механику в порядок поставим... (Идет в кабинет.) Колокольчик. Никита. Вот, наверное, и он... (Ворошит угли в камине.) Жуковский. Здорово, Никита! Никита. Ваше превосходительство! Бог радость послал! Пожалуйте... Жуковский. Он дома? Никита. Одна Александра Николаевна. И детишки с нянькой... Жуковский. Нету? Да что ж это такое? А? Я тебя спрашиваю. Никита. Да они будут сейчас, ваше превосходительство, будут... Жуковский. Я тебя спрашиваю, что это такое? Александра. Бесценный друг! Здравствуйте! Жуковский. Здравствуйте, милая Александра Николаевна! Позвольте вас...
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Часть текста: дни (Александр Пушкин) Вариант: 1943 год Действие 2 ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ Ночь. Дворец Воронцовой. Зимний сад. Фонтан. В зелени огни. Меж сетками порхают встревоженные птицы. В глубине колоннада, за ней пустынная гостиная. Издалека доносится стон оркестра, шорох толпы. У колоннады, неподвижен, негр в тюрбане. В самой чаще, укрывшись от взоров света, сидит на диванчике Долгоруков, в бальном наряде. Перед Долгоруковым шампанское. Долгоруков подслушивает разговоры в зимнем саду. Недалеко от колоннады сидит Пушкина, а рядом с ней - Николай I. Николай I. Какая печаль терзает меня, когда я слышу плеск фонтана и шуршание пернатых в этой чаще! Пушкина. Но отчего же? Николай I. Сия искусственная природа напоминает мне подлинную, и тихое журчание ключей, и тень дубрав... Если бы можно было сбросить с себя этот тяжкий наряд и уйти в уединение лесов, в мирные долины! Лишь там, наедине с землей, может отдохнуть измученное сердце... Пушкина. Вы утомлены. Николай I. Никто не знает и никогда не поймет, какое тяжкое бремя я обречен нести! Пушкина. Не огорчайте нас всех такими печальными словами. Николай I. Вы искренни? О да, о да. Разве могут такие ясные глаза лгать? Ваши слова я ценю, вы одна нашли их для меня. Я хочу верить, что вы добрая женщина. Но одно всегда страшит меня, стоит мне взглянуть на вас... Пушкина. Что же это? ...
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Часть текста: Идет занавес. Ночь. Дворец Воронцовых-Дашковых. Зимний сад. Лампы в зелени. Фонтан. В зелени, между прозрачными сетками порхают встревоженные птицы. В глубине колоннада. За ней видна гостиная. В гостиной мелькают то гости в бальном одеянии, то ливрейные лакеи. Слышен издали стон бального оркестра, шорох толпы. У входа в зимний сад у колонны стоит - неподвижен - негр в тюрбане и в блестящем одеянии. В самой чаще, в зеленой нише, укрывшись от взоров света, сидит за столиком на диванчике Долгоруков в бальном наряде. Перед Долгоруковым бутылка шампанского на столике и миндаль. Долгоруков подслушивает разговор в зимнем саду. Там, где просторнее, недалеко от колоннады, у стола, на котором шампанское, на диване сидит лицом к зрителю, поражая своей красотой, Пушкина. Повернувшись спиной к зрителю, перед Пушкиной сидит в лейб-казачьей парадной форме Николай I. Николай I. Когда я слышу, как плещет фонтан и как шуршат в чаще птицы, о, сколь безумно я страдаю! Пушкина. Но отчего же? Николай I. Ежели кто-нибудь знал бы, как напоминает мне волшебный сад подлинную природу, и тихое журчанье ключей, и сень дубрав. О, ежели б можно было сбросить с себя этот тяжкий наряд и выйти на луга, в уединение лесов, в мирные долины и пить неотравленный чистый воздух. Лишь там, наедине с землею, может вздохнуть хоть раз измученное сердце! Пушкина. Вы утомлены. Николай I. Никто не знает этого и никогда не поймет, какое грустное бремя я должен нести один для всех. Пушкина. Зачем вы хотите огорчить меня? Нет, нет, я понимаю вас. Поверьте, что печаль охватывает меня. Николай I (положив руку на руку Пушкиной). Вы искренни? О, ...
Входимость: 2. Размер: 58кб.
Часть текста: стремленье. Покойся, кто свой кончил бeг!.. Жуковский Действующие лица Серафима Владимировна Корзухина — молодая петербургская дама. Сергей Павлович Голубков — сын профессора-идеалиста из Петербурга. Африкан — архиепископ симферопольский и карасубазарский, архипастырь именитого воинства, он же химик Махров. Паисий — монах. Дряхлый игумен . Баев — командир полка в Конармии Буденного. Буденовец . Григорий Лукьянович Чарнота — запорожец по происхождению, кавалерист, генерал-майор в армии белых. Барабанчикова — дама, существующая исключительно в воображении генерала Чарноты. Люська — походная жена генерала Чарноты. Крапилин — вестовой Чарноты, человек, погибший из-за своего красноречия. Де Бризар — командир гусарского полка у белых. Роман Валерьянович Хлудов. Голован — есаул, адъютант Хлудова. Комендант станции . Начальник станции . Николаевна — жена начальника станции. Олька — дочь начальника станции, 4-х лет. Парамон Ильич Корзухин — муж Серафимы. Тихий — начальник контрразведки. Скунский, Гурин — служащие в контрразведке. Белый главнокомандующий . Личико в кассе . Артур Артурович — тараканий царь. Фигура в котелке и в интендантских погонах . Турчанка , любящая мать. Проститутка-красавица . Грек-донжуан . Антуан Грищенко — лакей Корзухина. Монахи , белые штабные офицеры , конвойные казаки Белого главнокомандующего, контрразведчики , казаки в бурках , английские , французские и итальянские моряки , турецкие и итальянские полицейские , мальчишки турки и греки , армянские и греческие головы в окнах , толпа в Константинополе. Сон первый происходит...