Часть текста: будет. Да оно и понятно, как нам с Англией воевать? Но вот блокада очень может быть. Скверно то, что зашевелились и Польша, и Румыния (Фош сделал в Польшу визит [172] ). Вообще мы накануне событий. Сегодня в газетах слухи о посылке английских военных судов в Белое и Черное моря и сообщение, что Керзон и слышать не хочет ни о каких компромиссах и требует от Красина [173] (тот после ультиматума немедленно смотался в Лондон на аэроплане) точного исполнения по ультиматуму. * * * Москва живет шумной жизнью, в особенности по сравнению с Киевом. Преимущественный признак— море пива выпивают в Москве. И я его пью помногу. Да вообще последнее время размотался. Из Берлина приехал граф Алексей Толстой. Держит себя распущенно и нагловато. Много пьет. Я выбился из колеи — ничего не писал 1 ½ месяца. 11-го июля (28-го июня). Среда. Самый большой перерыв в моем дневнике. Между тем происшедшее за это время чрезвычайно важно. Нашумевший конфликт с Англией кончился тихо, мирно и позорно [174] . Правительство пошло на самые унизительные уступки, вплоть до уплаты денежной компенсации за расстрел двух английских подданных, которых сов[етские] газеты упорно называют шпионами. Недавно же произошло еще более замечательное событие: патриарх Тихон вдруг написал заявление [175] , в котором отрекается от своего заблуждения по отношению к Сов[етской] власти, объявляет, что он больше не враг ей и т. д. Его выпустили из заключения. В Москве бесчисленные толки, а в белых газетах за границей — буря [176] . Не верили... комментировали и т. д. На заборах и стенах позавчера появилось воззвание патриарха, начинающееся словами: «Мы, Божьей милостью, патриарх...

2. Белобровцева И., Кульюс С.: Проблема прототипов в творчестве М. Булгакова (очевидное и скрытое)

Входимость: 4. Размер: 43кб.

Часть текста: различными оговорками) прототипы романа “Белая гвардия” (В. Б. Шкловский — М. С. Шполянский, Л. Ю. Шервинский — Ю. Л. Гладыревский). Расписан по прототипам “вплоть до мхатовских докторов, курьеров, помощников режиссеров и сторожей” “Театральный роман” (“Записки покойника”): до публикации в 1965 г. в “Новом мире” роман ходил по Москве в списках, к которым были приложены два перечня прототипов, составленных женой писателя, Е. С. Булгаковой, и Е. Шиловским, ее сыном от второго брака 1 (Смелянский 1989: 386). За большинством персонажей, как оказалось, стояли конкретные лица из театрального мира Москвы. Известно, что на чтениях романа они легко узнавали себя и своих коллег независимо от краткости или пространности приводимых Булгаковым характеристик. Однако, хотя составители списков могли воспользоваться и устными высказываниями автора, тем не менее, расшифрованной оказалась лишь значительная часть прототипов из театрального мира и всего несколько имен из мира собственно литературы: Бондаревский — А. Толстой, Егор Агапенов — Б. Пильняк, Ликоспастов — Ю. Слезкин и т. д. Если же говорить о последнем булгаковском романе, то к настоящему времени сформировались две взаимоисключающих точки зрения на проблему прототипов в нем. Одна из них восходит к Е. С. Булгаковой, которая утверждала, по свидетельству А. Вулиса, что прототипы в романе существуют “только для буфетчиков и управдомов” (Вулис 1989: 237–242), т. е. для второстепенных персонажей. Отрицание Е. С. Булгаковой прототипического характера “закатного” романа в отношении героев инфернального и “мифологического” плана было связано скорее всего с настойчивыми попытками исследователей увидеть в них политических деятелей современной...

3. Лакшин В. Я.: Булгаков и Солженицын. К постановке проблемы (из книги "Солженицын и колесо истории")

Входимость: 3. Размер: 20кб.

Часть текста: бурями и мучительными страстями на излете, а Россия опоминается под обломками грандиозного социального эксперимента, и Булгаков, и Солженицын видятся нам среди наиболее значительных писательских фигур столетия, выразивших – каждый по-своему – коренную тему эпохи: трагизм несвободы и сопротивление духовной личности. Хочу напомнить, что значение каждого из писателей уяснилось для читающей публики не в один день. Сопротивление встретило появление Солженицына с его гениальным дебютом – повестью об Иване Денисовиче. Возможно, ничего столь выдержанного художественно, сжатого и гармоничного во всех деталях (за исключением разве что «Матренина двора») он впоследствии не написал. Кое-кому его беззаконное явление «в кругу расчисленных светил» соцреализма казалось чьим-то (Твардовского? Хрущева? Близоруких критиков?) безумным увлечением, если не литературной спекуляцией, наваждением, которое скоро пройдет. В первые же дни вспыхнувшего, как порох, интереса к Солженицыну,...

4. Булгакова Елена: Дневник, воспоминания. К читателю

Входимость: 3. Размер: 67кб.

Часть текста: вела на протяжении всей их совместной жизни. Записывала события жизни Булгакова, малые и большие (иногда несоразмерно, но кто же может в момент события определить его истинный масштаб?). Отмечала вехи литературной работы, встречи, даты, которые считала значительными. Любовно заносила в дневник подлинные реплики Булгакова, часто афористичные. Записывала их точно или почти точно, насколько точно можно было их записать через час или назавтра, — как правило, без кавычек, в виде прямой речи, с красной строки. («Меня Миша приучил очень критически относиться к кавычкам», — писала в мае 1961 года брату, А. С. Нюренбергу, в ФРГ.) Это был не бытовой — это был литературный дневник, и вместе с тем — просто дневник, потому что творческая жизнь Булгакова была ее жизнью. Записи 1933–1940 годов стали ценнейшим литературным и историческим документом. В самом начале 60-х годов Елена Сергеевна первая уловила то, чего еще никто, кроме нее, не понимал: творчество Булгакова начало пробиваться сквозь плотный пласт молчания, прорастать сквозь толщу небытия. Шла в печать — и еще срывалась «Жизнь господина де Мольера» (впервые выйдет в свет в 1962 году); шли в печать — и еще срывались «Записки юного врача» (выйдут в свет в 1963-м). Елена Сергеевна писала брату (1961, июль): «О «Белой гвардии» пока что разговора со мной нет ни у кого. А между тем, мне очень важно, чтобы она вышла…» («Белая гвардия» выйдет в 1966-м). И вместе с тем, 14 сентября 1961 года она пишет Николаю Булгакову, в Париж: «Я знаю, я твердо знаю, что скоро весь мир будет знать это имя!» В это время, на едва забрезжившей заре признания,...

5. Мешков В. А.: Мистика Михаила Булгакова и Евпатория

Входимость: 2. Размер: 38кб.

Часть текста: протягивали руку через барьер и тут же получали место». Казалось, тем более это должно было бы заинтересовать крымских краеведов, авторов книги «Булгаков и Крым». У нас была подсознательная убежденности, что в произведениях большого писателя не бывает ничего случайного, взятого с потолка, и каждое слово несет определенную смысловую нагрузку. В этом была какая-то загадка, своего рода мистика. Почему вдруг Евпатория? Спустя много лет, когда стал доступен, пусть и не «весь Булгаков», но многое из его наследия, мистические предчувствия нашли новое подтверждение. Это был фельетон «Сильнодействующее средство», в котором опять фигурировала Евпатория, и который резко отличался и по форме, и по содержанию от булгаковских фельетонов того периода. Но в то время мы еще не занимались вопросами «литературного краеведения», хотя иногда беседы на эту тему время от времени случались. В результате возникла идея написать статью для одной из евпаторийских газет. Эпиграфом к той первой статье было взято суждение Булгакова о себе, которое сам писатель выделил заглавными буквами: «…я – МИСТИЧЕСКИЙ ПИСАТЕЛЬ…» (письмо Правительству СССР, 28 марта 1930 года)*. *К сожалению, редакции газеты «Трибуна» в 2002 году, этот эпиграф, и некоторые мысли о...

6. Яновская Л. М.: Записки о Михаиле Булгакове. Над рукописями "Мастера и Маргариты"

Входимость: 2. Размер: 79кб.

Часть текста: — редакции пьеса шла при жизни писателя. Так же можно спорить о приоритете одной их двух, разделенных большим промежутком времени, но равно завершенных редакций пьесы «Бег». А вот с прозой Булгакова положение иное. Три известные нам редакции «Собачьего сердца», шесть редакций «Мастера и Маргариты», первоначальный текст, а потом поправки и вставки «Театрального романа» — это отнюдь не параллельные и не равноценные тексты. Это последовательно расположенные во времени этапы работы писателя над произведением, ступени, по которым он двигался к полному воплощению своего замысла. Эти редакции — бесценный источник для изучения истории произведения; бесценный материал для текстолога, решающего свои бесконечные текстологические загадки. Но собственно текстом произведения — каноническим текстом, воплощающим последнюю волю автора, — является только один из них. Окончательный текст у «Собачьего сердца», у «Театрального романа», у «Мастера и Маргариты» — один. И текстолог обязан установить и дать читателям этот единственно авторский, надежный, по возможности бесспорный текст. Ибо текстолог равно отвечает перед читателем, доверчиво читающим книгу, и перед взыскующим взглядом покойного писателя, произведения которого впервые выходят в свет после его смерти. Между тем повесть «Собачье сердце» в настоящее время публикуется не менее чем в трех весьма отличных один от другого текстовых вариантах: по тексту журнала «Знамя» (1987, № 6, подготовка текста М. Чудаковой) — с сотнями произвольных искажений; по тексту: Булгаков М. Избранные произведения в двух томах (т. 1, Киев, «Днипро», 1989, подготовка текста Л. Яновской); по тексту пятитомного Собрания...

7. Ермолинский С.: О времени, о Булгакове и о себе. Юность. Автобиографическая повесть

Входимость: 2. Размер: 87кб.

Часть текста: указанному адресу, а пассажир шагал рядом. Я взвалил корзинку на плечи, попрощался с Мишей Герасимовым. Он пошел по Садовой, в Оружейный, где жила его сестра, а я — через центр на Мясницкую, в Армянский переулок. Там в помещении бывшего Лазаревского института обосновался наш новый Восточный институт, из которого впоследствии возникли Институт востоковедения и Институт трудящихся Востока. В дортуарах лазаревских лицеистов разместились мы, первые советские «восточники». Москва предстала передо мной засугробленная, словно брошенная людьми, с темными заколоченными витринами, с нежилыми домами. Следы октябрьских пуль еще виднелись на облупившихся стенах домов и подворотен. И чем далее от вокзала, тем реже попадались прохожие. Волокли санки, шли сгорбившись под грузом вещевых мешков. У хлебной лавки вилась очередь. На спинах мелом были написаны номера. Такой я увидел Москву впервые, если не считать совсем детских воспоминаний, когда привозил меня сюда отец [4] . Запомнилось шумное движение на тесных улицах, пестрота газетных киосков, коридор гостиницы «Кремль», душный, в самоварном угаре. Отец показывал мне московскую старину — царь-колокол, царь-пушку — и здание Университета, в котором он учился. Его рассказы о Бронных уличках, о студенческих Козихах, о Татьянином дне, о «Гаудеамус игитур» запомнились с детства. И с детства я мечтал об Университете. Теперь все было молчаливо-пустынно. Даже узкая Моховая, когда-то густо набитая лавками книгоиздателей и букинистов, казалась просторной. Все было непохоже на воспоминания, но Университет я узнал сразу. Он...

8. Филюхина С. В.: Один год из жизни "Мастера и Маргариты" в советских журналах

Входимость: 2. Размер: 49кб.

Часть текста: как проявление ее методологии. Впервые роман «Мастер и Маргарита» был опубликован на страницах журнала «Москва» в 1966—1967 гг. [1] , через 26 лет после смерти Михаила Булгакова. Произведение, создававшееся в основном в тридцатые годы, оказалось поразительно актуальным в конце шестидесятых и стало объектом нешуточных баталий. Любопытно остановиться именно на этих баталиях: сейчас, наверное, ни у кого не хватило бы фантазии прочитать «Мастера и Маргариту» так, как это делали некоторые критики шестидесятых годов. Речь идет в первую очередь о консервативных критиках, критиках-охранителях, которые на все смотрели сквозь очки соцреализма и обо всем судили с позиций идеологической борьбы. Надо признать, что они не выступили против Булгакова так, как их предшественники в двадцатые годы, когда автор «Дней Турбиных» подвергся настоящему разгрому и травле в печати. Они действовали по-другому: формально признавая талант и своеобразие писателя, они пытались разоблачить «ошибочную идеологию» романа, что, по их мнению, должно было дискредитировать любые художественные достоинства. То есть по сути метод — предъявить автору как можно больше идеологических обвинений — не изменился, лишь смягчились формулировки. Что касается художественных особенностей произведения, то охранители старались вообще не обращать на них никакого внимания, разбирая его исключительно в идеологической плоскости, и это, безусловно, тянуло литературную критику назад, в двадцатые годы. Если же они и касались формы, то это был лишь повод для того, чтобы прикрепить к произведению очередной идеологический ярлык. «. Литературу мы изучаем не ради литературы, но смотрим на нее как на определенное идеологическое средство воспитания масс в целях осуществления развернутого наступления социализма по...

9. Семенюк О. А.: Синонимия в произведениях М. Булгакова - социокультурный аспект

Входимость: 2. Размер: 15кб.

Часть текста: при рассмотрении синонимов весьма значительна, а при анализе речевой синонимии, синонимии художественного текста, становится еще более важной, так как именно контекст определяет окончательную степень семантического преобразования слов-синонимов, подчиненность денотативному значению и т. д. Как известно, синонимия в художественном тексте многофункциональна. Основные и сопутствующие художественно-эстетические функции синонимов определяются рядом факторов: положением в контексте, взаимоотношением с другими языковыми единицами, наличием эмоциональных оттенков в слове-синониме, стилистической маркированностью, типичными особенностями переносного значения и т. п. Кроме того, особую роль играют неязыковые факторы: авторская задача, тема контекста, социально-культурная среда, в которой живут персонажи, время создания произведения, его жанр и др. Стилистические, семантико-стилистические и контекстуальные синонимы в силу своей эмоционально-оценочной маркированности более многофункциональны и способны вместе с уже названными двумя функциями реализовывать достаточно сложные художественно-эстетические задачи. Например, в отрывке из Мастера и Маргариты, где кот обращается к оркестру, читаем: [...] кот выскочил к рампе и вдруг рявкнул на весь театр человеческим голосом: - Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!! Ополоумевший дирижер, не отдавая себе отчета в том, что делает, взмахнул палочкой, и оркестр не заиграл, и даже не грянул, и даже не хватил, а именно, по омерзительному выражению кота, урезал какой-то невероятный [...] марш [1958] . Приведенный синонимический ряд в контексте выполняет несколько функций - и создания образности, и нагнетания эмоционального состояния, и создания комического эффекта....

10. Яновская Лидия: Творческий путь Михаила Булгакова. Судьба Турбиных

Входимость: 2. Размер: 77кб.

Часть текста: очень и очень небезынтересно для Вас. Если Вы свободны, я был бы счастлив встретиться с Вами в здании Учебной Сцены Независимого Театра в среду в 4 часа. С приветом К. Ильчин». С этого письма, собственно, и начинается «Театральный роман». Письмо, очень похожее на это, в апреле 1925 года получил Михаил Булгаков. «Глубокоуважаемый Михаил Афанасьевич! Крайне хотел бы с Вами познакомиться и переговорить о ряде дел, интересующих меня и, может быть, могущих быть любопытными и Вам. Если Вы свободны, был бы рад встретиться с Вами завтра вечером (4. IV) в помещении Студии… С приветом Б. И. Вершилов». Письмо было написано на бланке со штампом: «Студия Московского художественного театра». Михаила Булгакова приглашали в великий Театр, чтобы предложить ему написать пьесу на основе его романа «Белая гвардия». Это было чудо. Одно из тех необходимых и неизбежных чудес, без которых, кажется, нет ни одной творческой биографии. Чудо заключалось в том, что письмо пришло как раз в тот момент, когда оно было необходимо: мотивы и образы только что законченного романа «Белая гвардия» уже тревожили писателя возможностью их сценических разрешений. В фантастическом гротеске «Театрального романа», где исповедь и достоверность так причудливо смешаны с вымыслом и гиперболой, следующие строки, полагаю, глубоко личны: «Вьюга разбудила меня однажды… И опять, как тогда, я проснулся в слезах!.. И опять те же люди, и опять дальний город, и бок рояля, и выстрелы, и еще какой-то поверженный на снегу. Родились эти люди в снах, вышли из снов и прочнейшим образом обосновались...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1963"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1963"