Поиск по творчеству и критике
Cлово "READ"
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: мессианизму, в последнее время понимаемым зачастую как синонимы, отдали дань многие исследователи, изучавшие славянофильство. Идея исключительности религиозного сознания того или иного народа, в частности, для русских философов, разумеется, русского народа-мессии, в разных аспектах обсуждалась в работах отца Сергия Булгакова, В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, Е. Н. Трубецкого, Питера Данкана, автора недавно изданной книги о русском мессианстве [2] , и др. Известны также определения сущности мессианизма, принадлежащие Вальтеру Беньямину, Гершому Шолему, Джорджо Агамбену и выходящие далеко за рамки обсуждения мессианской роли русского народа. Основываясь на положениях названных и многих других авторов, можно определить мессианизм (мессианство) как учение об индивидуации, т. е. выделенности некоего народа, сообщества, отмеченности его богоизбранничеством. Этому народу, или государству, или личности приписывается роль мессии в историческом процессе. Мессия - посланец Бога, избавитель человеческого рода, призванный установить справедливость. Перенос акцента с мессианской деятельности народа, сообщества и т. п. на мессианство...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: в Морфии, которая играет существенную роль в формировании его художественного мира и обусловливает важные аспекты содержания - в частности, мотив двойничества [273] . Отправной точкой для наших рассуждений служит завершающая рассказ дата: «1927 г. Осень» [274] (с. 176 [275] ). Прежде всего, обращает на себя внимание ее дискурсивная неопределенность. Финальные датировки в художественных текстах традиционно квалифицируются как паратекстовые элементы, принадлежащие сфере автора [276] . Но в «двухслойном» повествовании Морфия оба уровня («внешний» - Бомгарда, «внутренний» - Полякова) авторизованы, представляют собой записки [277] . Это создает предпосылки к смысловому «втягиванию» даты в состав текста, восприятию ее не в авторской, а в персонажной перспективе. Мы не можем прямо отнести финальную дату к дискурсу Полякова, поскольку она оторвана от его текста «физически»; однако инерция дневникового стиля заставляет воспринимать эту датировку как продолжение ряда однотипных дат. К тому же она «рифмуется» с началом первой записи Полякова: «.. . 7 год, 2 0-г о января» (с. 156), - которую сопровождает уточнение Бомгарда: «Несомненно, 1917 год», - акцентирующее идею...