Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Р"

1. Смелянский А. М.: Михаил Булгаков в Художественном театре. От автора

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: Этот человек заикается и неправильно дышит во время речи. Я вижу, он вспыльчив. У него бывают резкие смены настроений. Этот молодой человек легко переходит от моментов веселья к моментам тяжелого раздумья. Он находит смешные стороны в людях и любит по этому поводу острить. Временами он неосторожно впадает в откровенность. В другие же минуты пытается быть скрытным и хитрить. В иные мгновенья он безрассудно храбр, но тотчас же способен впасть в нерешительность и трусость. О, поверьте мне, при этих условиях у него будет трудная жизнь и он наживет себе много врагов! Но пусть идет жить! М. Булгаков. Жизнь господина де Мольера Я жадно вглядываюсь в этого человека. Он выше среднего роста, светловолос, даже с золотистым оттенком. Причесан гладко, но волосы все время разваливаются, так что приходится их поправлять. Ходит довольно странно, какой-то вихляющей походкой, выставив правое плечо вперед. Черты лица неправильные, ноздри глубоко вырезаны. Когда говорит, морщит лоб. Но голубые глаза его примечательны… Дальше почти ничего не надо изменять. Вглядываясь в лицо французского комедианта, Булгаков вглядывался и в себя. Словесные краски мольеровского портрета двойные, контуры лица и контуры судьбы совпадают и как бы просвечивают сквозь друг друга. Художники, познавая натуру, пишут...

2. Каганская Майя: Мастер Гамбс и Маргарита. Часть вторая. Мастер

Входимость: 1. Размер: 145кб.

Часть текста: самих книг и, судя по всему, относятся к книге не более, чем инвентарный номер к функции вещи, на которую он прибит (№0137/13 — "реактор ядерный", №0137/14 — "бак мусорный"). Мимоходом коснулась этой проблемы Ольга Фрейденберг ("Известно, как условны и нелепы заглавия, эти устарелые атрибуты книг") и, глубоко неудовлетворенная отошла, оставив будущим исследователям два ценнейших наблюдения: "условны" и "нелепы". "Нелепы", потому что условны, условны, потому что не обусловлены содержанием книги. Но если заглавия не обусловлены содержанием, то чем-то они должны быть обусловлены! Выставим в ряд: "Повесть о Фроле Скобееве", "Записки о Галльской войне", "Блеск и нищета куртизанок", "Белая береза", "Слово о полку Игореве", "Война и мир", "Красное и черное", "Песнь о моем Сиде", "По ком звонит колокол", "Уже написан Вертер" и так далее — принимаем любое. Потому любое, что, по крайней мере, одна безусловная закономерность нами уже открыта: чем дальше от нас во времени отстоит заглавие, тем оно простодушнее. "Повесть о Фроле Скобееве" повествует о Фроле Скобееве, "Песнь о моем Сиде" воспевает Сида, "Записки о Галльской войне" содержат записки о галльской войне, "Слово о полку Игореве" сказано о полке Игоря и так далее, вплоть до самого нового времени. В новом-то времени и начинается неразбериха: "Война и мир" — что за война, с кем война? "Красное и черное" — это что: Революция и...

3. Виленский Юрий: Доктор Булгаков. Глава III. Благодаря близости к медицине. Пункт 4

Входимость: 1. Размер: 50кб.

Часть текста: вскоре осознает его социальную бесплодность и даже опасность. «… Вы видели, какого сорта эта операция (говорит он. — Ю. В.). Одним словом, я, Филипп Преображенский, ничего труднее не делал в своей жизни… Но на какого дьявола, спрашивается. Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого… Человечество само заботится об этом и в эволюционном порядке каждый год, упорно выделяя из массы……. создает десятками выдающихся гениев….. Мое открытие….. стоит ровно один ломаный грош…» {100} . Рассуждая об евгенике, об улучшении человеческой породы (укажем, что в этот период издавался «Клинический архив одаренности и гениальности», посвященый этому направлению. — Ю. В.), профессор Преображенский предельно ясно выражает свои опасения по поводу подобных экспериментов; по его мнению, ужас состоит в том, что теперь у Шарикова не собачье, а именно ничтожное человеческое сердце, т. е. возник духовный монстр, и ловля котов — не худшее из того, что он делает. Иначе говоря, взгляд М. А. Булгакова на евгенику (этот термин, введенный в науку английским ученым Гальтоном, в переводе с греческого означает — хорошего рода, породистый) отвечает трактовке этого научного направления, исследующего пути и методы активного влияния на эволюцию человека, с современных позиций. Ведь генетика человека убедительно опровергает представления о врожденной обусловленности интеллектуального...

4. Бояджиева Л. Г.: Москва Булгаковская. Часть вторая. Москва в жизни Булгакова. Квартирный вопрос

Входимость: 1. Размер: 33кб.

Часть текста: Булгакова — основа жизненного благополучия, а значит, благополучия государственного. Он предпочитал массе личность, а вместо замаха на всеобщее и грандиозное призывал к простому, насущно необходимому. «Домашность» в булгаковском миропонимании — необходимое условие нормальной социальности человека. Бездомен, безбытен — люмпен, маргинал, уличный пес. «Дом» для Булгакова — это социально-философские и этические, категории. Идея широкомасштабной социальной «хирургии», разрушающая основы, жизненного устройства, чужда Булгакову в принципе. Пыльная уютность дома на Андреевском спуске с его кремовыми шторами и теплом изразцовой печи — символ человеческого очага, оплот его личностного достоинства. «Знаменем» булгаковской домашности, мирного быта становится Абажур. Именно попранная власть абажура стала в «Белой гвардии» образным обвинением сбегавшему из города Тальбергу, ломавшему привычный, милый мир турбинского дома и всей попавшей в исторический разлом России. «Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте — пусть воет вьюга, — ждите, пока к вам придут». Квартирный вопрос Дом № 10 на Большой Садовой, ставший знаменитым домом 302-бис в романе «Мастер и Маргарита». Здесь написаны фельетоны, рассказы, репортажи, роман «Белая гвардия», повести «Роковые яйца», «Записки на манжетах», «Дьяволиада» (см. подробно о Доме: Глава третья. Москва героев Булгакова) 1 В конце 1921 года тридцатилетний Булгаков с женой приехали в растерзанную разрухой Москву. Квартирный вопрос кое-как решился. Надежда Афанасьевна, любимая...

5. Мешков В.А.: "Михаил Булгаков и Крым - новые страницы". "Собачье сердце" М. Булгакова и пропажа калош: Как это было в Евпатории

Входимость: 2. Размер: 21кб.

Часть текста: пришедшие с революцией, весьма актуально перекликаются с постсоветским бытием. Наиболее ярким образом в повести стал профессор Преображенский, талантливый врач и ученый, с трудом отвоевавший возможность заниматься своим делом и сохранять в какой-то степени приемлемые условия жизни в новых послереволюционных условиях. Специалист мирового уровня сумел оказаться полезным представителям высшей власти, что и оберегало его от посягательств на «лишние метры» квартиры со стороны новоявленных Швондеров и им подобных. При этом профессор был настроен весьма скептически в отношении «новизны», и его язвительная критика негативных перемен, связанных с революцией, представляла в повести одни из самых запоминающихся эпизодов и источников цитат. Данная статья рассматривает лишь один такой эпизод, а именно рассказ возмущенного профессора, «человека фактов, человека наблюдения» о том, что произошло однажды в его доме: «Не угодно ли — калошная стойка. С тысяча девятьсот третьего года я живу в этом доме. И вот в течение времени до апреля тысяча девятьсот семнадцатого года не было ни одного случая — подчеркиваю красным карандашом "ни одного"! — чтобы из нашего парадного внизу, при общей незапертой двери, пропала бы хоть одна пара калош. Заметьте, здесь двенадцать квартир, у меня прием. В апреле семнадцатого года, в один прекрасный день, пропали все калоши, в том числе две пары моих, три палки, пальто и самовар у швейцара. И с тех пор калошная стойка прекратила свое существование» [1, с. 143]. Вероятно, здесь художественное преувеличение, ведь это выглядит уже не пропажей калош, а настоящим ограблением. И спрашивается, где же...