Поиск по творчеству и критике
Cлово "LUMEN"
Входимость: 4. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 18кб.
Часть текста: Бакинский рабочий, 1924 г., 1 янв. Вторая часть 3. на м. опубликована: Россия, М., 1923 г., № 5. Обе части впервые опубликованы вместе (по текстам «Возрождения» и «России» с добавлением пропущенных фрагментов из «Накануне» и «Бакинского рабочего»): Театр, М., 1987 г., .№ 6. Во всех прижизненных публикациях повести имеется ряд купюр. Есть основания полагать, что существовал более полный текст 3. на м., который Булгаков читал на собрании литературного общества «Никитинские субботники» в Москве 30 декабря 1922 г. и 4 января 1923 г. В протоколе заседания 30 декабря 1922 г. было зафиксировано: «Михаил Афанасьевич в своем предварительном слове указывает, что в этих записках, состоящих из 3-х частей, изображена голодная жизнь поэта где-то на юге (возможно, называя главного героя 3. на м. поэтом, Булгаков стремился создать впечатление, что он не столь автобиографичен, как это казалось слушателям. - Б. С.). Писатель приехал в Москву с определенным намерением составить себе литературную карьеру. Главы из 3-й части Михаил Афанасьевич и читает». 4 января...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: свистнув, двинул фуражку на затылок и бросился в дверь — с телеграммой и фельетоном. ― Стойте! — завопил я, опомнившись. — Стойте! Какое Credito? Finita?! Что? Катастрофа?! Но он исчез. Хотел выбежать за ним… но внезапно махнул рукой, вяло поморщился и сел на диванчик. Постойте, что меня мучит? Credito непонятное? Сутолока? Нет, не то… Ах да! Голова! Второй день болит. Мешает. Голова! И вот тут, сейчас, холодок странный пробежал по спине. А через минуту — наоборот: тело наполнилось сухим теплом, а лоб неприятный, влажный. В висках толчки. Простудился. Проклятый февральский туман! Лишь бы не заболеть!.. Лишь бы не заболеть!.. Чужое все, но, значит, я привык за полтора месяца. Как хорошо после тумана! Дома. Утес и море в золотой раме. Книги в шкафу. Ковер на тахте шершавый, никак не уляжешься, подушка жесткая, жесткая… Но ни за что не встал бы. Какая лень! Не хочется руку поднять. Вот полчаса уже думаю, что нужно протянуть ее, взять со стула порошок с аспирином, и все не протяну… ― Мишуня, поставьте термометр! ― Ах, терпеть не могу!.. Ничего у меня нет!.. Боже мой, Боже мой, Бо-о-же мой! Тридцать восемь и девять… да уж не тиф ли, чего доброго? Да нет. Не может быть! Откуда?! А если ...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: обретающей метатекстовой потенциал), и в Записках на манжетах, и в Записках покойника повествование строится таким образом, что итога в нем нет и быть не может. И дело в данном случае не только в незавершенности произведений как факте творческой биографии писателя [334] . Сам повествовательный дискурс изображается здесь в момент перехода и принципиальной незавершенности: в Записках на манжетах как еще не сложившийся (вспомним автопортрет героя-повествователя в момент выбора пути, покидающего Тифлис: «на мне последняя моя рубашка. На манжетах кривые буквы. А в сердце у меня иероглифы тяжкие» [335] ), в Записках покойника - как уже распадающийся, ибо автор, уходящий в небытие, неизбежно утрачивает власть над собственным текстом. Таким образом, в обоих случаях возможность нарративной динамики возникает благодаря специфическим формам самоописания творческого процесса, находящегося на грани исчезновения, творческого процесса, который развертывается как созидательное авторское усилие вопреки энтропийной энергии абсурда; этот «стык» разрушительного и созидательного векторов в данном случае и позволяет сделать предметом эстетического наблюдения механизмы повествования, которые, казалось бы, в соответствии с некоей устоявшейся традицией читательского восприятия, должны оставаться в тени. Не настаивая на безусловной генетической связи булгаковского текста с прямым литературным источником, необходимо все же отметить, что исходной точкой подобной повествовательной модели в...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: проявляются основные особенности экспрессивного стиля Булгакова. Автор фиксирует мимолетные впечатления, насыщенные тревогой, вызванной экстремальными событиями - болезнью, абсурдностью необычных ситуаций, неустроенностью быта. Все зыбко, порою таинственно, как во сне, требует расшифровки. Так передается бредовое состояние тяжело заболевшего возвратным тифом героя. Броскими штрихами, как отблески в сознании персонажа, рисуются эпизоды, связанные с работой в подотделе искусств (подготовка спектаклей, организация лекций, диспут о Пушкине, история написания и постановки пьесы "Сыновья муллы"). Главный акцент делается на передаче потрясенного невзгодами потока сознания героя. А в этот поток сознания включаются реалии, дающие представление об обстоятельствах жизни. Все овевается сложным чувством автора: "Голодный, поздним вечером иду в темноте по лужам. Все заколочено. На ногах обрывки носков и рваные ботинки. Неба нет. Вместо него висит огромная портянка. Отчаянием я пьян. И бормочу: - Александр Пушкин. Lumen coeli. Sancta...