Поиск по творчеству и критике
Cлово "CAFE"
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: Не меньше был поражен этим совпадением и Михаил Афанасьевич. Все повествование связано с пребыванием сатаны в Москве, с борьбой Булгакова за душу любимой женщины, попавшей в подчинение к дьяволу. Повесть Чаянова сложна: она изобилует необыкновенными происшествиями. Рассказчик, Булгаков, внезапно ощущает гнет необычайный над своей душой: «…казалось, чья-то тяжелая рука опустилась на мой мозг, раздробляя костные покровы черепа…» Так почувствовал повествователь присутствие дьявола. <…> С полной уверенностью я говорю, что небольшая повесть эта послужила зарождением замысла, творческим толчком для написания романа «Мастер и Маргарита» [4; 182–183]. Владимир Яковлевич Лакшин. Со слов Е. С. Булгаковой: В 1930 году, когда Булгаков писал письмо Сталину, он думал, как поступить. Уничтожить рукопись — не поверят, что роман был, оставить — значит соврать (в письме была фраза, что начатый роман о Христе и дьяволе уничтожен). Вот почему Булгаков разорвал рукопись сверху вниз, от каждого листа оторвалась половина или две трети, но сохранился корешок, он и теперь в булгаковском архиве. В 1932 году Булгаков решил восстановить по памяти роман, но начал писать, конечно, другое. Тот первый вариант был злободневнее и ближе к «Дьяволиаде» [5; 414]. Елена Сергеевна Булгакова. Из дневника: <1933> 10 октября. Вечером у нас: Ахматова, Вересаев, Оля с Калужским, Патя Попов с Анной Ильиничной. Чтение романа. Ахматова весь вечер молчала. <…> 12 октября. Утром звонок Оли: арестованы Николай Эрдман и Масс. Говорит, за какие-то сатирические басни. Миша нахмурился. Днем — актер Волошин, принес на просмотр две свои пьесы. Играли в блошки — последнее увлечение. Ночью М. А. сжег часть своего романа. <…> 8 ноября. М. А. почти целый день проспал — было много бессонных...
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Часть текста: бы с собой таких молодцов, которые все равно писать не могут, зато они ваши чемоданы бы носили… — Я не то что на Беломорский канал — в Малаховку не поеду, так я устал. 8 января. Ужин у Лайонса — почти роскошный. Жена его говорит на ломаном русском языке. Музыкальна, играла на гитаре и пела, между прочим, песенки из «Турбиных» — по-английски. Днем я обнаружила в архиве нашем, что договор на «Турбиных» с Фишером закончился, и М. А., при бешеном ликовании Жуховицкого, подписал соглашение на «Турбиных» с Лайонсом. — Вот поедете за границу, — возбужденно стал говорить Жуховицкий. — Только без Елены Сергеевны!.. — Вот крест! — тут Миша истово перекрестился — почему-то католическим крестом, — что без Елены Сергеевны не поеду! Даже если мне в руки паспорт вложат. — Но почему?! — Потому, что привык по заграницам с Еленой Сергеевной ездить. А кроме того, принципиально не хочу быть в положении человека, которому нужно оставлять заложников за себя. — Вы — несовременный человек, Михаил Афанасьевич. 9 января. М. А. — сцена за сценой — намечает пьесу. В какой театр? — С моей фамилией никуда не возьмут. Даже если и выйдет хорошо. 14 января. Пропустила несколько дней. За это время — две смерти: Луначарского и Андрея Белого. — Всю жизнь, прости господи, писал дикую ломаную чепуху… В последнее время...