Зойкина квартира[87]
Трагический фарс в трех актах
Действующие лица
Зойка.
Абольянинов.
Аметистов.
Манюшка.
Портупея.
Гандзалин.
Херувим.
Алла.
Гусь.
Лизанька.
Марья Никифоровна.
Мадам Иванова.
Роббер.
Мертвое тело.
Закройщица.
Швея.
Первая дама.
Вторая дама.
Первый неизвестный.
Второй неизвестный.
Третий неизвестный.
Четвертый неизвестный.
Действие происходит в Москве в 20-х годах XX столетия.
Акт первый
Видны передняя, гостиная и спальня в квартире Зои. В окнах пылает майский закат. За окнами двор громадного дома играет, как страшная музыкальная табакерка. Граммофон поет «На земле весь род людской…»
Кто-то кричит: «Покупаем примуса!»
Другой: «Точить ножи-ножницы!..»
Третий: «Самовары паяем!..»
Граммофон: «Чтит один кумир священный…»
Изредка гудит трамвай. Редкие автомобильные сигналы. Адский концерт. Вот он несколько стихает, и гармоника играет веселую польку.
Зоя (переодеваясь у зеркального шкафа, напевает эту польку). Пойдем, пойдем, ангел милый… Есть бумажка!.. Я достала… Есть бумажка…
Манюшка (внезапно появившись). Зоя Денисовна! Портупея к нам влез!
Зоя (шепотом). Гони его, гони! Скажи, что меня дома нет!
. Да он, проклятый, по черному ходу…
Зоя. Выставь, выставь! Скажи, что я ушла. (Прячется в зеркальный шкаф.)
Портупея (появился внезапно). Зоя Денисовна, вы дома?
Манюшка. Да нету ее, я вам говорю, нету. И что это вы, товарищ Портупея, прямо в спальню к даме!
Портупея. При советской власти спален не полагается. Может, и тебе еще отдельную спальню отвести? Когда она придет?
Манюшка. Откуда я знаю? Она мне не докладается.
Портупея. Небось к своему хахалю побежала?
Манюшка. Какие вы невоспитанные, товарищ Портупея. Про кого это вы говорите?
Портупея. Ты, Марья, дурака не валяй! Ваши дела нам хорошо известны. В домкоме все как на ладони. Домком — око недреманное. Мы одним глазом спим, а другим видим. На то и поставлены.
Манюшка
Портупея. Ты видишь, что я с портфелем? С кем разговариваешь? Значит, я всюду могу проникнуть. Я лицо должностное, неприкосновенное. (Пытается обнять Манюшку.)
Манюшка. Вот я вашей супруге скажу, она вам все должностное лицо в кровь издерет!
Портупея. Да постой ты, юла!
Зоя (в шкафу). Портупея, вы — свинья!
Манюшка. Ах! (Убегает.)
Зоя (выйдя из шкафа). Хорош председатель домкома! Очень хорош!
Портупея. Я думал, вас в самом деле нету. Что ж она врет? И какая вы, Зоя Денисовна, хитрая…
Зоя. Неделикатный вы фрукт, Портупея! Гадости, во-первых, говорите. Что значит хахаль? Это про Павла Федоровича?
Портупея. Я человек простой, в университете не был.
Зоя
Портупея. Как это нет? Довольно странно!
Зоя. Коротко — зачем я вам понадобилась? Опять уплотнение?
Портупея. Само собой. Вы — одна, а комнат шесть.
Зоя. Как одна? А Манюшка?
Портупея. Манюшка — прислуга, она при кухне шестнадцать аршин имеет.
Зоя. Манюшка!
Манюшка (появилась). Что, Зоя Денисовна?
Зоя. Ты кто?
Манюшка. Ваша племянница, Зоя Денисовна.
Портупея. Как же ты Зою Денисовну называешь?
Манюшка. Ма тант.
. Ах, дрянь девка!
Зоя. Можешь идти, Манюшка.
Манюшка упорхнула.
Портупея. Так, Зоя Денисовна, нельзя. Что вы мне вола вертите! Манюшка племянница!.. Такая же она вам племянница, как я вам тетка!
Зоя. Портупея, вы грубиян!
Портупея. Первая комната тоже пустует!
Зоя. Простите, он в командировке.
Портупея. Да что вы мне рассказываете, Зоя Денисовна? Его в Москве вовсе нету! Скажем объективно, подбросил вам бумажку из Фарфор-треста и смылся из Москвы! Мифическая личность! А мне из-за вас общее собрание такую овацию сделало, что я еле ноги унес!
Зоя. Чего же хочет эта шайка?
Портупея. Это вы про кого?
Зоя. А про общее собрание.
Портупея. Ну, знаете, Зоя Денисовна, будь другой кто на моем месте…
Зоя. В том-то и дело, что вы на своем месте, а не кто-нибудь другой.
. Постановили вас уплотнить, а половина орет, чтоб вовсе вас выселить!
Зоя. Выселить? (Показывает шиш.)
Портупея. Это как же понимать?
Зоя. Это как шиш понимайте.
Портупея. Ну, ладно! Вот чтоб мне сдохнуть, если я вам завтра рабочего не вселю! Посмотрим, как вы ему шиши крутить будете! Прощенья просим. (Пошел.)
Зоя. Портупея, дайте-ка справочку. Почему это у нас в доме жилтоварищества мсье Гусь-Багажный один занял в бельэтаже семь комнат?
Портупея. Извиняюсь, Гусь квартиру по контракту взял. Он нам весь дом отапливает.
Зоя. Простите за нескромный вопрос: сколько лично он вам дал, чтобы квартиру у Фирсова перебить?
Портупея. Зоя Денисовна, полегче, я лицо ответственное!
Зоя (шепотом). Во внутреннем кармане жилетки у вас червонцы лежат. Серии Бэ-Эм, первый номер — 425900, проверьте.
Портупея расстегнулся, достал деньги, оторопел.
Портупея. Вы, Зоя Денисовна, с нечистой силой знаетесь, я давно уже это заметил.
Пауза.
Зоя. Итак, Манюшку и мифическую личность отстоять.
Портупея. Верьте совести, Зоя Денисовна, Манюшку — невозможно, весь дом знает, что прислуга.
Зоя. Ну, хорошо, верю. На одного человека самоуплотнюсь.
Портупея. А остальные-то комнаты как же?
Зоя (вынув бумагу). Нате.
Портупея (читает). «Сим разрешается гражданке Пельц открыть показательную пошивочную мастерскую и школу…» Ого-го! «…для шитья прозодежды для жен рабочих и служащих… дополнительная площадь…» Елки-палки! Это Гусь выправил документик?
Зоя. Ах, не все ли равно? Ну, вот что, уважаемый товарищ, копию этой штуки вашим бандитам, и — конечно, меня нет!
Портупея. Ну уж конечно, с такой бумажкой это проще ситуация!
Зоя. Кстати, дали мне сегодня у Мюра пятичервонную бумажку, а она фальшивая. Посмотрите, вы ведь спец по червонцам.
Портупея(Смотрит.) Хорошая бумажка.
Зоя. А я говорю, фальшивая. Возьмите эту гадость и выбросьте.
Портупея. Ладно, выбросим.
Зоя. Ну, дорогой мой, марш, мне надо одеваться.
Портупея (пошел). Только вы уж сегодня решите, кем самоуплотнитесь, я зайду попозже.
Зоя. Ладно.
Где-то заиграл рояль и голос запел. «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной…»
Портупея (остановившись у двери, глухо и тоскливо). Это что ж выходит, Гусь червонцы выдает, а номера записывает?
Зоя. А вы что думали?..
Портупея выходит печальный через гостиную в переднюю и в то же время появляется Абольянинов. Вид его ужасен.
. Зойка, можно? (Бросает шляпу и трость.)
Зоя. Павлик! Конечно, можно. Что, Павлик, опять?
Абольянинов. Я не могу бороться с собой… К китайцу пошлите, к китайцу… я умоляю…
Зоя. Ну, хорошо, хорошо… (Кричит.) Манюшка!
Манюшка появилась.
Павел Федорович нездоров, лети сейчас же к китайцу!
Тьма. Квартира Зои исчезает. Возникает мерзкая подвальная комната, освещенная керосиновой лампочкой Белье на веревках. Гандзалин над горящей спиртовкой. Перед ним Херувим.
Гандзалин. Ты зулик китайский, бандит! Цусуцю украл, кокаин украл, где пропадал? Как верить тебе, кто?
Херувим. Мала-мала молци! Сама бандита есть!
. Уходи сейцас из працесной, ты вор!
Херувим. Сто? Гониси бедний китайси? Сто? Мине украли цесуцю на Светном бульвале, кокаин отбил банди, мала-мала меня убивал, смотли! (Показывает шрам.) Я тибе работал, а ты гониси! Сто кусать будет бедний китайси в Москве? Палахой товалищ! Убить тибе нада.
Гандзалин. Замалси! Ты если убивать будись, тибе коммунистая полисия забелет! Ты узнаись!
Пауза
Херувим. Сто? Помосники гонись? Я тибе на волотах повесусь!
Пауза.
Гандзалин. Ты красть, воровать будесь?
Херувим. Нет, нет!
Гандзалин. Кази, ий-богу.
Херувим. Ий-богу.
Гандзалин
Херувим. Ий-богу, Богу госсопади!
Гандзалин. Надивай халат, будиси работать!
Херувим. Голодний, не ел два дня, дай хлепса.
Гандзалин. Бери хлепса на пецке.
Стук
Кто, кто, кто?
Манюшка (за дверью). Открывай, Газолин, свои.
Гандзалин. A-а, Мануска. (Открывает дверь.)
Манюшка (входит). Чего ж ты закрываешься? Хороша прачечная, не достучишься?
Гандзалин
Манюшка. Ну, Газолин, идем к нашим, Абольянинов опять заболел.
Гандзалин. Моя не мозет сицас идти, я тибе дам лекалство.
Манюшка. Нет, уж ты сам пойди, при них распусти, а то говорят, что ты у себя жидко делаешь.
Херувим. Сто? Молфий?
Гондзалин говорит что-то по-китайски. Херувим отвечает по-китайски.
Гандзалин. Мануска, он пойдет, сделаит сто нада.
Манюшка. А он умеет?
Гандзалин. Умеит, не бойси. (Достает из угла коробочку, дает ее Херувиму, говорит по-китайски.)
Херувим
Гандзалин (Херувиму). Ты пирилицно сибя веди, пяти рубли приноси. Ты смотли!
Херувим. Сто муциси бедни китайси!
Манюшка. Что ты его бранишь? Он тихий, как херувимчик!
Гандзалин. Он херувимцик, бандит!
Манюшка. Ну, прощай, Газолин!
Гандзалин. До свидания, Мануска! А када за меня замус пойдесь?
Манюшка. Ишь! Разве я тебе обещала?
Гандзалин. А, Мануска! А кто говорил?
Манюшка. Ручку поцелуй даме, а в губы не лезь! Идем!
Гандзалин. Хоросая деуска Мануска! Вкусная деуска Мануска! (Напевает грустно по-китайски.)
Гаснет лампочка и спиртовка. Тьма. Прачечная исчезает. Появляется спальня, гостиная и передняя Зои. В спальне — Абольянинов, Херувим и Зоя. Херувим гасит спиртовку. Абольянинов застегивает манжетку, поправляет рукав, оживает.
Абольянинов (Херувиму). Сколько тебе следует, любезный китаец?
Херувим. Семи рубли.
Зоя. Почему семь, а не пять? Разбойники!
Абольянинов. Пусть, Зоя, пусть! Он достойный китаец! (Хлопает себя по карманам.)
Зоя(Дает деньги Херувиму.)
Херувим. Спасиби…
Абольянинов. Обратите, Зоя, внимание, как он улыбается! Совершенный херувим! Талантливый китаец!..
Херувим. Таланти мала-мала… (Интимно.) Хоцись, я тибе каздый день пироносить буду? Ты Гандзалин не говоли… Все имеим — молфий, спилт… Хоцись, красивый рисовать будем? (Открывает грудь, показывает татуировку — дракон, становится странен и страшен.)
Абольянинов. Поразительно! Зойка, посмотрите!
Зоя. Какой ужас! Ты сам это делал?
Херувим. Сама. В Санхае делал.
Абольянинов. Слушай, мой Херувим, ты можешь к нам приходить каждый день? Я нездоров, мне нужно лечиться морфием. Ты будешь приготовлять раствор, идет?
Херувим. Идет.
Зоя
Абольянинов. Что вы, нет!.. У него на лице написано, что он добродетельный человек из Китая. Ты не партийный, послушай, китаец?
Херувим. Мы белие стираем.
Зоя. Белье? Ты приходи через час, я с тобой условлюсь, будешь гладить у меня для мастерской.
Херувим. Ладно…
Зоя. Манюшка, проводи китайца!
Манюшка (появилась). Пожалте. (Идет с Херувимом в переднюю.)
Абольянинов открывает штору в спальне, и показывается вечер над Москвой. Первые огни. Шум — глуше. Голос начал: «Напоминают мне оне…» — и угас.
Херувим (в передней). До свидани, Мануска, я церез цас приходить буду. Я, Мануска, каздый день приходить буду, я Абольяну на слузбу поступил.
Манюшка. На какую службу?
. Лекалство приносить буду Поцелуй меня, Мануска!
Манюшка. Обойдется, пожалте… (Открывает дверь.)
Херувим (таинственно). Я када богатый буду, ты миня целовать будиси. Богатый, красивый…
Манюшка. Иди, иди с Богом…
Херувим уходит.
Манюшка. До чего оригинальный!
Абольянинов (у окна в спальне). «Напоминают мне оне…»
Зоя. Павлик, я достала бумагу. (Пауза.) Граф, что же вы не отвечаете даме?
. Простите, задумался. Пожалуйста, не называйте меня графом.
Зоя. Почему?
Абольянинов. Сегодня приходит какой-то в охотничьих сапогах, говорит: «Вы — бывший граф»…
Зоя. Ну?
Абольянинов. Бросил окурок на ковер… Я поехал к вам, еду в трамвае мимо зоологического и вижу надпись: «Демонстрируется бывшая курица». Спрашиваю у сторожа: а кто она теперь? Он отвечает: «Теперь она петух». Ничего не понимаю…
Зоя. Ах, Павлик, Павлик… (Пауза.) Ну, Павлик, отвечайте решительно, согласны ли вы на (шепотом) предприятие?
Абольянинов. Мне все равно теперь… согласен. Я не могу больше видеть бывших кур! Вон отсюда какой угодно ценой!
Зоя. О, да, вы таете здесь! Я увезу вас в Париж! К Рождеству мы будем иметь миллион франков, я вам ручаюсь!
Абольянинов. Но как же нам удастся выбраться?
Зоя. Гусь поможет!
Абольянинов. Бывший Гусь!.. Он представляется мне всемогущим!.. У меня жажда, Зоя. Нет ли у вас пива?
Зоя
Манюшка появилась.
Купи пива!
Манюшка. Сейчас я принесу. (Упорхнула в столовую, оттуда в переднюю, там накинула на себя платок и вышла, забыв закрыть за собой дверь.)
Абольянинов. А мне вдруг стало страшно… Вы не боитесь, что нас накроют?
Зоя. Умно будем действовать — не накроют. Пойдем-ка, Павлик, к мифической личности, я не хочу здесь разговаривать, окно открыто. (Уходит с Абольяниновым через гостиную в дверь и закрывает ее за собой.)
Глухо послышались за этой дверью голоса Абольянинова и Зои. Где-то во дворе глупый и тонкий голос запел: «Вечер был, сверкали звезды, на дворе мороз трещал. Шел по улице…»
Аметистов (входит в переднюю). «…малютка… (Печально.) Посинел и весь дрожал!» (Ставит измызганный чемодан на пол, оглядывается. Аметистов в рваных штанах, в засаленном френче, в кепке, с каким-то медальоном на груди)— тоже номер, я вам доложу! Сейчас пива следовало бы выпить! Эх, судьба ты моя горемычная, затащила ты меня опять в пятый этаж! Что-то ты мне тут дашь? (Заглядывает в дверь на кухню.) Эй, товарищ, кто тут есть? Зоя Денисовна дома? Гм… (Заглядывает в гостиную, слышит голоса Зои и Абольянинова, подкрадывается поближе, подслушивает.) О-го-го! Вовремя попал!
Манюшка (с пивными бутылками входит в переднюю). Батюшки! Дверь-то я не закрыла!
Аметистов возвращается в переднюю.
Кто это? Вам что?
Аметистов. Пардон, пардон, не волнуйтесь, товарищ! Пиво? Чрезвычайно вовремя! С Курского вокзала мечтаю о пиве!
Манюшка. Да кого вам?
Аметистов. Зою Денисовну. А с кем имею удовольствие разговаривать?
Манюшка. Я племянница Зои Денисовны.
Аметистов(Целует Манюшке руку.)
Манюшка (оторопевши). Зоя Денисовна! Зоя Денисовна! (Вбегает в гостиную.)
Аметистов вбегает за Манюшкой в гостиную с чемоданом. На крик Манюшки входят в гостиную Зоя и Абольянинов.
Аметистов. Дорогая кузиночка, же ву салю!
Зоя окаменела.
Познакомьте же меня, кузиночка, с гражданином…
Зоя. Ты… ты… вы… Павел Федорович, это мой кузен Аметистов…
Аметистов. Пардон, пардон… Путинковский, беспартийный, бывший дворянин.
Абольянинов (поражен). Очень рад…
Аметистов. Кузиночка, позвольте вас попросить на два слова а парт!
Зоя. Павлик, извините, мне нужно перемолвиться двумя словами с Александром Тарасовичем…
Аметистов. Пардон, пардон, Василием Ивановичем… Прошел ничтожный срок, и вы забыли даже мое имя и отчество, кузиночка! Мне это горько, ай-ай-ай…
Абольянинов. Пожалуйста, пожалуйста… (Скрывается.)
Зоя. Манюшка, иди налей пива Павлу Федоровичу.
Манюшка скрывается. Пауза.
Тебя же расстреляли в Баку?
Аметистов. Пардон, пардон, так что же из этого? Если меня расстреляли в Баку, я, значит, и в Москву не могу приехать? Меня по ошибке расстреляли, совершенно невинно…
Зоя. У меня голова закружилась…
. От радости?
Зоя. Ничего не понимаю…
Аметистов. Ну, натурально, под майскую амнистию подлетел… Кстати, что это у тебя за племянница?
Зоя. Какая там племянница, это моя горничная, Манюшка.
Аметистов. Тэк-с, понимаем, в целях сохранения жилплощади… (Зычно.) Манюшка!
Манюшка появилась растерянная.
Милая, приволоки мне пивца, умираю! Какая же ты племянница, шут тебя возьми!
Пораженная Манюшка уходит.
А я ей руку поцеловал! Позор, позор!..
Зоя. Где ты собираешься остановиться? Имей в виду, что в Москве жилищный кризис.
Аметистов. Я знаю. Натурально, у тебя.
Зоя
Аметистов. Ах вот как? Хамишь? Ну что же, хами, хами! Гонишь двоюродного брата, пешком першего с Курского вокзала? Сироту! Гони, гони! Что же, я уйду… (Берет чемодан.) И даже пива пить не стану… Только вы пожалеете об этом, дорогая кузина…
Зоя. Ах, ты хочешь испугать? Ну нет, это не пройдет!
Аметистов. Зачем пугать? Я человек порядочный, джентльмен! (Шепотом.) И будь я не я, если я не пойду в ГПУ и не донесу о том, какую мастерскую ты организуешь в своей квартире. Я, дорогая Зоя Денисовна, все слышал! (Пошел.)
Зоя. Стой! Как ты вошел без звонка?
Аметистов. Ла порт этэ уверт… Я даже тебя не облобызал, кузиночка…
Зоя (отталкивая его). Судьба, это ты!
Манюшка входит, вносит бутылку пива и стакан.
Манюшка, ты дверь не заперла? Ах, Манюшка!.. Ну ничего, иди, извинись перед Павлом Федоровичем…
Манюшка
Аметистов (пьет пиво). Фу, хорошо!.. Первоклассное пиво в Москве! Квартирку-то ты сохранила, я вижу. Молодец, Зоя!
Зоя. Судьба!.. Видно, придется мне еще нести мой крест!
Аметистов. Ты хочешь, чтобы я обиделся и ушел?
Зоя. Нет! Что ты хочешь прежде всего?
Аметистов. Прежде всего — брюки.
Зоя. Неужели у тебя штанов нет? А чемодан?
Аметистов. В чемодане — шесть колод карт и «Существуют ли чудеса?». Спасибо этим чудесам, кабы не они, я бы с голоду издох! Шутка ли сказать, в товарно-пассажирском поезде от Баку до Москвы!.. Понимаешь ли, захватил в Баку в культотделе на память сто брошюрок «Существуют ли чудеса?», продавал их по рублю в поезде… Существуют, Зоечка, вот я тут!.. Чудное пиво! Товарищ, купите брошюрку!..
Зоя. Карты крапленые?
Аметистов. За кого вы меня принимаете, мадам?
Зоя. Брось, Аметистов! Где ты шатался семь лет?
Аметистов. Эх, кузина! В девятнадцатом году в Чернигове я отделом искусств заведовал…
Зоя расхохоталась.
… Мне, значит, красные дали денег на эвакуацию в Москву, а я, стало быть, эвакуировался к белым в Ростов, поступил к ним на службу… Красные немного погодя… Я, значит, у белых получил на эвакуацию и к красным, поступил заведующим агитационной труппой. Белые! Мне красные — на эвакуацию, я к белым в Крым. Тут я просто администратором служил в ресторанчике в Севастополе… Напоролся на одну компанию, взяли у меня триста тысяч в один вечер в железку…
Зоя. У тебя? Ну, это, значит, высокие специалисты были!
Аметистов. Темные арапы, говорю тебе, темные!.. Ну, а потом, понятно, после белых красные, и пошел я нырять при советском строе. В Ставрополе актером, в Новочеркасске музыкантом в пожарной команде, в Воронеже отделом снабжения заведовал… Наконец убедился, нет у меня никакого карьерного ходу, и решил тогда по партийной линии двинуться… Дай, думаю, я этот бюрократизм изживу, стажи эти всякие… И скончался у меня в комнате приятель мой, Чемоданов Карл Петрович, светлая личность, партийный…
Зоя. В Воронеже?
Аметистов. Нет, это дело уже в Одессе было. Я думаю, какой ущерб для партии? Один умер, а другой на его место сейчас же становится в ряды. Порыдал над покойником, взял его партбилет — и в Баку. Думаю, место тихое, шмэндефер можно развернуть, являюсь, так и так, Чемоданов. И, стало быть, открывается дверь, и приятель Чемоданова — шасть… Табло! У него — девятка, у меня — жир… Я к окнам, окна на втором этаже…
Зоя. Здорово!
Аметистов. Ну, не везло, что ты скажешь!.. На суде я заключительное слово сказал, веришь ли, не только интеллигентная публика, профессора, но конвойные и те рыдали! Ну расстреляли меня… Ну что же делать? Надо ехать в Москву! Эй, Зойка, очерствела ты в своей квартире! Оторвалась от масс!
Зоя. Ну ладно! Ты все слышал?
Аметистов. Повезло, Зоечка.
Зоя. Я тебя оставлю.
Аметистов. Зоечка!
Зоя. Молчи! Я дам тебе место администратора в предприятии, но смотри, Аметистов, смотри, если ты выкинешь какой-нибудь фокус, всем рискну, но я тебя угроблю! Берегись, Аметистов, ты слишком много о себе рассказал!
Аметистов. Итак, я грустную повесть скитальца доверил змее! Мон дье!
Зоя. Молчи, болван. Где колье? Которое ты перед самым отъездом взялся продать?
. Колье? Постой, постой… Это с маленькими бриллиантами?
Зоя. Сволочь ты, сволочь!..
Аметистов. Мерси, мерси! Видали, как Зоечка родственников принимает!
Зоя. Документы есть?
Аметистов. Документов у меня полный карман, весь вопрос в том, какой из этих документов, так сказать, свежее… (Вынимает бумажки.) Карл Чемоданов — об этом речи быть не может! Сигурадзе Антон… Нет, это нехороший.
Зоя. Это ужас, честное слово! Ты же — Путинковский!
Аметистов. Нет, Зоечка, я спутал, Путинковский в Москве — это отпадает. Пожалуй, лучше всего моя собственная фамилия. Я думаю, меня уже забыли за восемь лет в Москве. На, прописывай Аметистова! Постой, тут по воинской повинности у меня еще грыжа была… (Достает бумажку.)
Зоя (вынимает из шкафа великолепные брюки). Надевай штаны.
Аметистов. Бог благословит твое доброе сердечко! Сестренка, отвернись!
Зоя. Очень ты мне нужен! Штаны потрудись вернуть, это Павла Федоровича.
Аметистов
Зоя. Держать себя с ним вежливо, это мой муж!
Аметистов. Фамилия ему как?
Зоя. Абольянинов.
Аметистов. Граф? У-у!.. Поздравляю тебя, сестра! Впрочем, у него ни черта, наверное, больше не осталось! Судя по физиономии, контрреволюционер… (Выходит из-за ширм, любуется штанами, которые на нем надеты.). Гуманные штанишки! В таких брюках сразу чувствуешь себя на платформе…
Зоя. Сам выпутывайся с фамилией… В нелепое положение ставишь… Павлик!
Абольянинов входит.
Простите, Павлик, говорили по делу.
Аметистов. Увлеклись воспоминаниями детства… Ведь мы росли с Зоечкой. Я сейчас прямо рыдал… Смотрите на брюки? Пардон, пардон, обокрали в дороге… Свистнули в Таганроге второй чемодан, прямо гротеск! Я думаю, вы не будете в претензии? Между дворянами на это нечего смотреть…
Абольянинов. Пожалуйста, пожалуйста, я очень рад…
Зоя. Вот, Павлик, Александр Тарасович будет у нас работать администратором. Вы ничего не имеете против?
Абольянинов. Помилуйте, я очень рад… Если вы рекомендуете Василия Ивановича…
. Пардон, пардон, Александра Тарасовича… Вы удивлены? Это мое сценическое имя, отчество и фамилия, по сцене — Василий Иванович Путинковский, а в жизни — Александр Тарасович Аметистов. Известная фамилия, многие представители ее расстреляны большевиками… Тут целый роман! Вы будете рыдать, когда я вам расскажу…
Абольянинов. Очень приятно. Вы откуда изволили приехать?
Аметистов. Я? Откуда я приехал, вы спрашиваете? Из Саратова в данный момент приехал. Тут целый роман, вы будете рыдать…
Абольянинов. Вы беспартийный, разрешите спросить?
Аметистов. Кель кестьон? Что вы?
Абольянинов. А у вас на груди был… такой… Впрочем, мне это только показалось…
Аметистов. Ах, нет, нет, это для дороги. Знаете, в поезде очень помогает, плацкарту вне очереди взять, то, другое…
Манюшка (появилась). Портупея пришел.
Зоя. Зови его сюда. (Аметистову.) Имей в виду, председатель домкома.
. Добрый вечер, Зоя Денисовна. Здравствуйте, гражданин Абольянинов. Ну, что, надумали, Зоя Денисовна?
Зоя. Да. Вот документы. Пропишите Александра Тарасовича Аметистова, он только что приехал. Будет администратором мастерской.
Портупея. Ага. Послужить, стало быть, думаете?
Аметистов. Как же, как же… Стаканчик пива, уважаемый товарищ!
Портупея. Мерси, не откажусь. Жарко, знаете, а тут все на ногах да на ногах…
Аметистов. Да, погода, погода, как говорится… Громадный у вас дом, товарищ дорогой, такой громадный!..
Портупея. И не говорите, прямо мученье! А по воинской повинности грыжа у вас?
Аметистов. Точно так. Вот она. (Подает бумажку.) Вы партийный, товарищ?
Портупея. Сочувствующий я.
Аметистов(Надевает свой значок.) Я сам бывший партийный. (Тихо, Абольянинову.) Деван ле жан… Хитрость…
Портупея. Отчего же вышли?
Аметистов. Мелкие фракционные трения… Я не согласен со многим… Глянул кругом, вижу — нет, не выходит! Я тогда прямо и говорю в глаза…
Портупея. Прямо в глаза?
Аметистов. А мне что терять, кроме цепей? Я одно время громадную роль играл… Нет, говорю, это не дело! Уклонились мы — раз! Утратили чистоту линии — два! Расстреляли заветы! Ах, так? — говорят. Так мы, говорят, тебя!.. Горячий народ! Ваше здоровье!
Абольянинов. Он гениален, клянусь!
Зоя (тихо). Ах, мерзавец! Ну, довольно политики! Итак, товарищ Портупея, с завтрашнего дня я начинаю дело.
Аметистов. Итак, мы начинаем! За успех мастерской и за здоровье ее заведующей Зои Денисовны, товарища Пельц! Ура! (Пьет пиво.) … (Тихо.) Как его звать-то?
Зоя (тихо). Анисим Зотикович Портупея.
Аметистов. Да, я и говорю: Анисима Зотиковича Портупеи, ура!
Во дворе забренчало пианино, мальчишки запели: «Многая лета…»
Совершенно верно! Многая лета! Многая лета!
Занавес
Примечания
87. Это вторая редакция пьесы, существенно отличающаяся от первой. М. А. Булгаков горько переживал снятие и запрещение своих пьес, не мог смириться с таким произволом и постоянно перерабатывал свои пьесы, ничуть не нарушая своего творческого замысла и доводя сценическую форму до блеска. Так произошло и со второй редакцией «Зойкиной квартиры».
Над второй редакцией пьесы Булгаков начал работать после того, как пьесой заинтересовались на Западе, ее перевели на английский и немецкий языки, показывали в Америке и Чехословакии. И вот французская актриса Мария Рейнгардт, заинтересовавшись пьесой и желая ее поставить в театре «Старая голубятня» в Париже, написала Булгакову, что «Зойкина квартира» произвела на нее «глубокое впечатление», что хотела бы перевести ее на французский язык.
грубейшими опечатками и искажениями в тексте. И потом прошло десять лет с того времени, когда пьеса была написана и имела на сцене успех, многое из особенностей нэпманского быта безвозвратно кануло в Лету, многое окажется просто непонятным зарубежному зрителю и читателю. Так возникла вторая редакция «Зойкиной квартиры».
Булгаков устранил «длинноты», на которые указывал ему еще А. Д. Попов и которые были приняты лишь частично.
1 августа 1934 года М. А. Булгаков, не уверенный в том, что в Париже правильно поймут его творческий замысел и конкретную обстановку, в которой действуют его своеобразные персонажи, дал подробные «авторские комментарии к пьесе» в письме к Марии Рейнгардт:
«ХАРАКТЕРИСТИКИ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ.
Абольянинов за границу. Единственно, что связывает его с жизнью в Москве, это Зоя; без нее он, при его полнейшей непрактичности, а кроме того, при его тяжкой болезни, пропал бы.
Воля его разрушена. Для него характерны только два состояния; при лишении яда — тоскливое беспокойство и физические страдания, после впрыскивания морфия — оживление, веселое и ироническое к окружающим явлениям.
Внешне, одет у хорошего портного по моде 1924 года, скромно и дорого, безукоризнен в смысле галстухов и обуви.
Чрезвычайно воспитан. Очаровательные манеры. Широк в смысле денег, если они есть.
Музыкален. Романс, который он постоянно напевает, „Не пой, красавица, при мне…“ и дальше: „Напоминают мне оне…“, вне сомнения, какое-то навязчивое явление у Абольянинова.
Александр Тарасович: кузен Зои, проходимец и карточный шулер. Человек во всех отношениях беспринципный. Ни перед чем не останавливается.
Смел, решителен, нагл. Его идеи рождаются в нем мгновенно, и тут же он приступает к их осуществлению.
Видал всякие виды, но мечтает о богатой жизни, при которой можно было бы открыть игорный дом.
При всех его отрицательных качествах почему-то обладает необыкновенной привлекательностью, легко сходится с людьми и в компании незаменим. Его дикое вранье поражает окружающих. Абольянинов почему-то к нему очень привязался. Аметистов врет с необыкновенной легкостью в великолепной, талантливой актерской манере. Любит щеголять французскими фразами (у Вас — английскими), причем произносит по-французски или по-английски чудовищно.
„кепка“) — ни в каком случае шляпа. Начищенные тупоносые ботинки на шнурках со стоптанными каблуками. Серенькие рыночные брюки с дырой назади и с пузырями на коленях. Белая грязная блуза, однобортная, с поясом из той же материи, с большими карманами на груди („толстовка“)…»
Столь же подробно М. А. Булгаков описывает и других персонажей своей пьесы: Гусь — «толстый, квадратный, с упрямой челюстью, тусклыми, оловянными глазами, лысоват, невоспитан, нагл…»; Зойка — «в прошлом жена богатого фабриканта», «стала циничной, привыкла ко всему, защищает сама себя и Абольянинова, которого любит»; Курильщик — «в черном костюме, небрежен и вообще похож на видение».
Автор подробно описывает все, что может касаться обстановки, одежды, быстроты смены декораций, тем самым подчеркивая какую-то таинственность в происходящем: «…происходит одно из Зойкиных чудес», «Свет после этого исчезает, и опять волшебная перемена — под лампой видно лицо сатанински смеющегося Аметистова». «Сцена кутежа ни в каком случае не должна быть вульгарна. Мертвое тело производит не отвратительное впечатление, а странное, как бы видение. То же самое и Курильщик. Ни одного грубого момента в обращении мужчин с женщинами… Побеги стремительные. Вообще все темпы стремительные. У зрителя должно остаться впечатление, что он видел сон в квартире Зойки, в котором промелькнули странные люди, произошли соблазнительные и кровавые происшествия, и все это исчезло…» (См.: Современная драматургия, 1986, № 4, с. 262–267.)
В мае 1935 года Булгаков завершил работу над второй редакцией пьесы. В 1937 году они была поставлена в театре «Старая голубятня» в Париже.
1 августа 1934 года М. А. Булгаков писал своему брату в Париж: «…Этим летом и именно как раз в то время, когда к тебе придет это письмо, я должен был быть в Париже. Я был настолько близок к этому, что разметил весь план двухмесячной поездки. Тогда я устроил бы все дела. Но в самый последний момент совершенно неожиданно, при полной надежде, что поездка мне будет разрешена, — я получил отказ
— можешь быть уверен, что пьеса бы выиграла от этого. Но, увы! — судьба моя сложна». (Письма, с. 313.)
Опубликована в «Современной драматургии», 1982 г., № 2. Перепечатана в книге: Михаил Булгаков. Пьесы. Составители: Л. Е. Белозерская, И. Ю. Ковалева. Советский писатель. 1986 г.; Михаил Булгаков. Белая гвардия. Составитель В. В. Петелин. Современник. 1990 г.
Публикуется по расклейке последней книги, текст который сверен с машинописными копиями, хранящимися в ОР РГБ, ф. 562, к. 11, ед. хр. 7, ед хр. 8.
Существует мнение, что вторая редакция — это третья по счету, так во всяком случае указывается на титульном листе машинописной копии, хранящейся в ОР РГБ в самодельной бумажной обложке, на титульном листе надпись рукой Е. С. Булгаковой: «Окончательный вариант», в тексте ее корректорская правка. «Листы пробиты дыроколом. Бумага пожелтела, первые четыре листа порваны, по краям обложка порвана». Но в нашу задачу не входит подсчет редакций и вариантов этой талантливой и популярной в наши дни пьесы. Это задача академического собрания сочинений М. А. Булгакова.