Кондуктора Московско-Белорусско- Балтийской дороги снабжены инструкцией э 85, составленной во времена министерства путей сообщения, об отдании разных почестей членам императорской фамилии. Рабкор
Кондуктора совершенно ошалели.
Бумага была глянцевитая, плотная, казенная, пришедшая из центра, и на бумаге было напечатано:
"Буде встретишь кого-либо из членов профсоюза железнодорожников, приветствуй его вежливым наклонением головы и словами: "Здравствуйте, товарищ". Можно прибавить и фамилию, если таковая известна.
А буде появится член императорской фамилии, то приветствовать его отданием чести согласно форме э 85 и словами: "Здравия желаю, ваше императорское высочество!" А ежели это окажется, сверх всяких ожиданий, и сам государь император, то слово "высочество" заменяется словом "величество".
Получив эту бумагу, Хвостиков пришел домой и от огорчения сразу заснул. И лишь только заснул, оказался на перроне станции. И пришел поезд.
"Красивый поезд, - подумал Хвостиков. - Кто бы это такой, желал бы я знать, мог приехать в этом поезде?"
И лишь только он это подумал, зеркальные стекла засверкали электричеством, двери растворились, и вышел из синего вагона государь император. На голове у него лихо сидела сияющая корона, а на плечах - белый с хвостиками горностай. Сверкающая орденами свита, шлепая шпорами, высыпалась следом.
"Что же это такое, братцы?" - подумал Хвостиков и оцепенел.
- Ба! Кого я вижу? - сказал государь император прямо в упор Хвостикову. - Если глаза меня не обманывают, это бывший мой верноподанный, а ныне товарищ кондуктор Хвостиков? Здравствуй, дражайший!
- Караул... Здравия желаю... засыпался... ваше... пропал, и с детками... императорское величество, - совершенно синими губами ответил Хвостиков.
- Что ж ты какой-то кислый, Хвостиков? - спросил государь император.
- Смотри веселей, сволочь, когда разговариваешь! - шепнул сзади свитский голос.
Хвостиков попытался изобразить на лице веселье. И оно вышло у него странным образом. Рот скривился направо, и сам собой закрылся левый глаз.
- Ну, как же ты поживаешь, милый Хвостиков? - осведомился государь император.
- Покорнейше благодарим, - беззвучно ответил полумертвый Хвостиков.
- Все ли в порядке? - продолжал беседу государь император. - Как касса взаимопомощи поживает? Общие собрания?
- Все благополучно, - отрапортовал Хвостиков.
- В партию еще не записался? - спросил император.
- Никак нет.
- Ну, а все-таки сочувствуешь ведь? - осведомился государь император и при этом улыбнулся так, что у Хвостикова по спине прошел мороз, градусов на 5.
- Отвечай не заикаясь, к-каналья, - посоветовал сзади голос.
- Я немножко, -ответил Хвостиков, - самую малость...
- Ага, малость. А скажи, пожалуйста, дорогой Хвостиков, чей это портрет у тебя на грудях?
- Это... Это до некоторой степени т. Каменев. - ответил Хвостиков и прикрыл Каменева ладошкой.
- Тэк-с, - сказал государь император. - Очень приятно. Но вот что, багажные веревки у вас есть?
- Как же, - ответил Хвостиков, чувствуя холод в желудке.
- Так вот: взять этого сукина сына и повесить его на багажной веревке на тормозе, - распорядился государь император.
- За что же, товарищ император? - спросил Хвостиков, и в голове у него все перевернулось кверху ногами.
и за тому подобное прочее. Взять его!
- У меня жена и малые детки, ваше товарищество, - ответил Хвостиков.
- Об детках И о жене не беспокойся, - успокоил его государь император. - И жену повесим, и деток. Чувствует мое сердце и по твоей физиономии я вижу, что детки у тебя - пионеры. Ведь пионеры?
- Пи... - ответил Хвостиков, как телефонная трубка. Затем десять рук схватили Хвостикова.
- Спасите! - закричал Хвостиков, как зарезанный.
В холодном поту.