М. А. Булгаков ― И. О. Дунаевскому
7 апреля 1939 года. Москва.
Дорогой Исаак Осипович!
«Рашели». Привет!
Приписка Е. С. Булгаковой:
Миша мне поручил отправить Вам письмо, и я пользуюсь случаем, чтобы вложить мою записку. Неужели и «Рашель» будет лишней рукописью, погребенной в красной шифоньерке! Неужели и Вы будете очередной фигурой, исчезнувшей, как тень, из нашей жизни? У нас было уже много таких случаев. Но почему-то в Вас я поверила. Я ошиблась? [894]
«Рашель» — это либретто М. А. Булгакова по мотивам рассказа Мопассана «Мадемуазель Фифи». И. Дунаевский поначалу серьезно отнесся к работе над оперой по либретто М. Булгакова. 26 декабря 1938 г. в «Ленинградской правде» он выражал надежду, что опера будет написана в 1939 г.: «Особняком стоит работа над первой моей оперой „Рашель“ (по Мопассану). Прекрасное либретто оперы написал М. Булгаков. С большим энтузиазмом приняв предложение художественного руководителя Большого театра СССР С. А. Самосуда, я сейчас изучаю богатейшие музыкальные и песенные материалы Франции второй половины XIX века. Эта опера задумана нами как гимн патриотизму народных масс, неугасимому и неукротимому народному духу и величию».
Но И. Дунаевскому осуществить этот замысел не удалось. Сначала обычная «проклятая мотня со всякими делами» мешала ему приступить к созданию музыки оперы, а потом, скорее всего слухи об очередной немилости по отношению к Булгакову (МХАТу не порекомендовали ставить пьесу «Батум» — о молодом Сталине), совсем остудили его намерение. 4 января 1940 г. он вспоминает «Рашель» в письме к В. К. Владимирову, заведующему творческой мастерской ГАБТа: «Что касается оперы, то у меня были попытки подытожить свои творческие поиски в каком-нибудь крупном вокально-музыкальном произведении. Вам, вероятно, известно, что Самуил Абрамович Самосуд год тому назад предложил мне написать оперу на сюжет „Мамзель Фифи“ Мопассана. Было много сделано для осуществления этого предложения. Так, в частности, М. А. Булгаков уже давно закончил либретто будущей оперы, которая называлась бы „Рашель“. Правда, это либретто скорей представляет собой пьесу, так как либретто надо было бы только делать на основе этой пьесы. Но это, по сути, дела не меняет. Возможно, в руках опытного мастера (того же Булгакова, если его здоровье сейчас позволяет ему работать) либретто может превратиться в нужное и, главным образом, не тенденциозно направленное произведение. Это меня очень устроило бы, так как все же жаль не столько затраченной энергии, сколько мобилизации силы творческого духа, которая зря пропадает. При этом, образ Рашели столь интересен, что я совершенно искренне считаю, что после „Кармен“ можно было бы повторить такую женскую роль в „Рашель“».
«М. А. Булгаков, почувствовавший себя лучше в период 10—15 января, после этого опять серьезно занемог. Мне удалось побеседовать с ним лишь по телефону в самые последние дни. Он не считает возможной серьезную реконструкцию „Рашели“».
«В годы Великой Отечественной войны тема „Рашели“ приобрела актуальность, — писал публикатор этой переписки Н. Павловский. — Композитор Р. М. Глиэр и писательница М. А. Алигер, сделав сокращения и внеся некоторые изменения в либретто Булгакова, создали оперу, которая в 1943 году была разрешена к постановке на периферийных сценах. К сожалению, никаких свидетельств того, что „Рашель“ увидела свет, найти не удалось» (Театр, 1981, № 5, с. 94-96).