М. А. Булгаков ― П. С. Попову [659]
26 июня 1934 года.
Ленинград. Астория. № 430
Дорогой Павел!
Прежде всего, колоссальное спасибо тебе за присылку «Блаженства». За это чем-нибудь тебе отслужу. До сих пор не мог тебе писать. После всего происшедшего [660] не только я, но и хозяйка моя, к великому моему ужасу, расхворалась. Начались дьявольские мигрени, потом боль поползла дальше, бессонница и прочее. Обоим нам пришлось лечиться аккуратно и всерьез. Каждый день нам делают электризацию. И вот мы начинаем становиться на ноги.
Ну-с, здесь совершился пятисотый спектакль [661] — это было двадцатого. Ознаменовался он тем, что Выборгский Дом поднес Театру адрес, а Жене Калужскому [662] — серебряный портсигар. Дело происходило при закрытом занавесе перед третьим актом. (Калужский был единственный, кто сыграл все 500 спектаклей без пропуска.)
Я получил два поздравления: одно из Москвы, а другое — от Сахновского, как от заместителя директора. Оба меня очень обрадовали, потому что оба написаны тепло, нарядно.
И Немирович прислал поздравление Театру. Повертев его в руках, я убедился, что там нет ни одной буквы, которая бы относилась к автору. Полагаю, что хороший тон требует того, чтобы автора не упоминать. Раньше этого не знал, но я, очевидно, недостаточно светский человек.
Одно досадно, что, не спрашивая меня, Театр послал ему благодарность, в том числе и от автора. Дорого бы дал, чтобы выдрать оттуда слово — автор.
Я тебя вспоминаю часто, Люся также. Надеюсь, что ты вполне и жив и здоров, работаешь.
Я пишу «Мертвые души» для экрана [663] и привезу с собою готовую вещь. Потом начнется возня с «Блаженством». Ох, много у меня работы! Но в голове бродит моя Маргарита и кот, и полеты... Но я слаб и разбит еще. Правда, с каждым днем я крепну.
Все, что можно будет собрать в смысле силы за это лето, соберу.
Люся прозвала меня капитаном Копейкиным. Оцени эту остроту, полагаю, что она первоклассна.
Если тебя не затруднит, побывай у меня на квартире, глянь, что там творится. И время от времени звони нашей красавице [664] (58-67).
Целую Анне Ильиничне ручку. Люся вас обоих приветствует. Если напишешь, буду рад.
Твой Михаил.
[659] Новый мир, 1987, № 2. Затем: Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218, к. 1269, ед. хр. 4).
[660] Имеется в виду отказ в поездке за границу. В дневнике Е. С. Булгаковой имеются подробные записи о происходивших событиях, связанных с решением этого вопроса. Приводим некоторые из них. 4 мая Елена Сергеевна записала: «[...] сегодня М[ихаил] А[фанасьевич] узнал от Якова Л[еонтьевича Леонтьева], что Енукидзе наложил резолюцию на заявлении М. А. — „Направить в ЦК“». 17 мая Булгаковы были вызваны для получения заграничных паспортов, им предложили заполнить анкеты. Настроение у них было прекрасное. «Когда мы писали, М. А. меня страшно смешил, выдумывая разные ответы и вопросы. Мы много хихикали, не обращая внимания на то, что из соседних дверей вышли сначала мужчина, а потом дама, кот[орые] сели тоже за стол и что-то писали.
Когда мы поднялись наверх, Борисполец
— Значит, я не узник! Значит, увижу свет!
Шли пешком, возбужденные. Жаркий день, яркое солнце. Трубный бульвар. М. А. прижимает к себе мою руку, смеется, выдумывает первую главу книги, которую привезет из путешествия.
― Неужели не арестант?!
Это — вечная ночная тема: — Я арестант... Меня искусственно ослепили...»
Последующие записи в дневнике: 19 мая. «Ответ переложили на завтра». 23 мая. «Ответ переложили на 25-е». 25 мая. «Опять нет паспортов. Решили больше не ходить. М. А. чувствует себя отвратительно». 3 июня. «Звонила к Миневриной
в Париж. О том, что произошло в последующие дни, Е. С. Булгакова записала лишь 20 июля, поскольку не в состоянии была вести дневник. «Что я помню? Седьмого июня мы ждали в МХАТе вместе с другими Ивана Серг[еевича], который поехал за паспортами. Он вернулся с целой грудой их, раздал всем, а нам — последним — белые бумажки ― отказ. Мы вышли. На улице М. А. вскоре стало плохо, я с трудом его довела до аптеки. Ему дали капель, уложили на кушетку. Я вышла на улицу — нет ли такси. Не было, и только рядом с аптекой стояла машина и около нее Безыменский
У М. А. очень плохое состояние — опять страх смерти, одиночества, пространства»..
[661] Имеется в виду пятисотый юбилейный спектакль «Дней Турбиных».
[662] Калужский Евгений Васильевич (1896—1966) — актер МХАТа, муж О. С. Бокшанской.
«Мертвых душ».
[664] Имеется в виду домашняя работница Булгаковых — Фрося.
Комментарии
{66} Очевидно, сотрудник иностранного отдела Мособлисполкома. — Сост.
— Сост.
— Сост.
{69} Поэт Александр Безыменский — один из злейших врагов М. А. Булгакова.