О. С. Бокшанская ― А. А. Нюренберг [953]
8. III. 40
Дорогая моя мамуся! Все печальнее и печальнее вести от Люси. Вчера был у нас выходной, Веня поздним утром пошел в театр и оттуда позвонил туда, но ему сказали, что и Мака и Люся спят. Тогда Веня от себя решил, что лучше мне туда не ходить, а он сам зайдет. Однако, когда он несколькими часами позже пришел, Люся и Мака продолжали спать, и Веня говорил с их друзьями, дежурившими там. Они сказали, что Маке все хуже и хуже. А сегодня пришел один знакомый художник, друг их, кот[орый] ночевал там вот в эту последнюю ночь. Он под убийственным впечатлением: Мака уж сутки как не говорит совсем, только вскрикивает порой, как они думают, от боли. Мочеиспускание почти прекратилось, и если в этой области показывается что-то, он вскрикивает, вероятно это болезненно. Люсю он как бы узнает, других нет. За все время он произнес раз одну какую-то фразу, не очень осмысленную, потом, часов через 10 повторил ее, вероятно, в мозгу продолжается какая-то работа, мысль идет по какому-то руслу. Сережу Люся отправила к отцу и Женюше. Женечка мне не звонил нынче, был ли он там — не знаю.[... ]