1
А. П. Гдешинский — М. А. Булгакову
Киев. 6 VIII <19)23 г.
Дорогой Миша!
Вчера я случайно зашел к Вере Афанасьевне,1 и она мне дала прочитать твои воспоминания о Киеве;2 еще раз не мог не подивиться я твоему таланту, друже, и от души насладиться, как чтением мастерски написанного тобою, так и тем, что написано оно тобою, милым, бесценным Мишею. Боюсь, впрочем, что ты, быть может, уехал чем-либо огорченным с моей стороны, то прости, потому что благодаря неустройству своей жизни внутреннему и внешнему не мог я, быть может, отпраздновать приезд твой в Киев 3 и оказать тебе то внимание, какое неизменно живет в душе моей по отношению к тебе. Не подумай также, что чисто литературное восхищение заставило меня писать тебе, нет оно лишь дало толчек (помнишь в письме Лили П.,4 которое я тебе когда-то дал прочитать, было слово «толчек», над которым ты так иронизировал), но не в этом дело. Испытал я также и чувство некоторой зависти тебе, вот мол человек достигает, а я все еще какой-то недотыкой.
Именно ценно в твоих произведениях то, что они вливают какую-то бодрость в человека, заставляют сильнее, может быть, яснее чувствовать. Есть какая-то мягкая струя, несмотря на мужественность твоего письма, она изобличает в тебе не только ум, но и сердце, а это так важно, так благородно в наше исстрадавшееся по какому-то высокому идеалу веку, грубому веку, грубых идеалов. Не знаю, м<ожет) б<ыть), оно там так и нужно в железном ходе истории, но, кроме железного века истории, «экономического равенства», статистики, политэкономии есть еще другие законы, скрытые за грубыми жестами истории, как дух творца, скрытый за строками, и вот по этому «чему-то» плачет все же свободный дух человека, вместить и заковать который не могут никакие «измы».
Недавно я чрез 15-летний промежуток прочел «Идиота» Достоевского и вспомнил слова какого-то критика, что Достоевский в своем гениальном прозрении ушел бесконечно далеко от нас вперед. Скажи, пожалуйста, почему все так носятся с Л. Толстым, а Достоевский, истинный гигант духа, как будто всегда в тени? — Нехорошо также то, что ты не присылаешь, как обещал, своих произведений, и купить у меня есть за что, но в Киеве это гораздо труднее, чем в Москве. Вот бы ты, когда выходит в печать номер с твоим произведением или чем-нибудь очень интересным, взял бы его в бандерольку и написал: Киев, Гоголевская 47, кв. 2. А. П. Где- шинскому. С Ларисой Николаевной 5 мы часто тебя вспоминаем, и она человек весьма разборчивый в л^дях. весьма те^я выделяем, но недоумевает, почему ты не черкнул и папы слов.
Как провел ты лето? Мы довольно скучно ня днях собираемая в Радомысльский уезд недельки на две к моей племяннице Зине, помнишь, гостившей у нас как-то летом, когда еще жив был Платон.6 Она замужем, у нее сын, и зовет к себе погостить, потом думаю на недельку махнуть в Николаевку, хочу продать свое пианино.
Не знаю, слышали ли у вас в Москве о нашем киевском чуде. Действительно, купол на Сретенской церкви, что на Сенной, обновился, т(о) е(есть) имеет вид совершенно новой позолоты, которая расплавленным золотом блестит на солнце. Событие это в первые три дня и даже неделю собрало возле церкви не одну тысячу народу. Это было интересное зрелище, которое я наблюдал с балкона соседнего с церковью дома на Житомир<ской) ул(ице). Вся Сенная и часть Житомирской было сплошное море голов, поднятых к куполу.
Ну, до свидания, дорогой Миша. Привет тебе от Л. Н., а от меня привет многоуважаемой и дорогой Татьяне Николаевне.7
Твой Александр.
Примечания
1 Вера Афанасьевна Булгакова (Давыдова) (1892—1973) —сестра писателя.
2 Имеется в виду очерк М. Булгакова «Киев-город», опубликованный в берлинской газете «Накануне» в 1923 г. 6 июля. Перепечатан в 1988 г. в журнале «Наука и религия» (№ 2. С. 36—38).
3
4 Адресата установить не удалось.
5 Лариса Николаевна Ильина (Гдешинская) (1895—1987) — жена А. П. Где- шинского.
6 —1920) —брат А. П. Гдешинского.
7 Татьяна Николаевна Лаппа (Кисельгоф) (1892—1982) —первая жена М. Булгакова.