С почтением к Ангелу Смерти
«Идея Воланда уравнивается в философии романа с идеей Христа. Тезис о равнозначности добра и зла, света и тьмы, равнозначности их для тварного мира — Булгаков облекает в нехитрый, но изящный, и внешне весьма убедительный логический образ.
«Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом, — поучает свысока дух тьмы глуповатого евангелиста, — что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп». Не высказывая прямо, Булгаков подталкивает читателя к догадке, что Воланд и Иешуа суть две равновеликие сущности, правящие миром. В системе же художественных образов романа Воланд и вовсе превосходит Иешуа — что для всякого литературного произведения существенно.
Лукавая ложь как бы незаметно вкладывается в сознание читателя — в надежде, что он проглядит порочность нечистой логики. В самом деле: стоит вдуматься в сам образ, который сатана использует в качестве аргумента, — и без труда уясняется, что тень не самосущностна и не самодостаточна, но есть в этом смысле лишь обман зрения: она существует не сама по себе, а зависит целиком от света. Она «получается» не от деревьев и живых существ, но есть лишь недостаток или отсутствие света. Не более того. Тень вторична по природе своей — и уловки лукавого ума не должны вводить в заблуждение. И как тень — это меньшая степень интенсивности света, так и зло не самоприродно и не самоценно, как хочет уверить бес, но является следствием своего рода кеносиса добра, самоограничения добра по Божьему попущению.
«Зло само по себе есть ничто, ибо оно не есть какое-либо существо и не имеет никакого состава».
Зло не самосущностно, но персонифицировано фигурою сатаны.
И это персонифицированное зло пытается внушить людям идею своей необходимости в мире…» (Дунаев М. О романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». М., 2006).
Да, благо якобы можно получить «частию от Сатаны, коего употребляет Бог для очищения душ». Кто это написал? Русские масоны, в XVIII веке. Нет, вступив в конце 20-х годов в тамплиеры (см.: Никитин А. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в Советской России., 1998), Булгаков не шутил. Этот Мастер на самом деле стал духовным наследником того же Ордена, что и Гёте.
Кстати, о «масонском следе» в знаменитом романе Булгакова (см.: Соколов Б. Тайны Мастера и Маргариты. Расшифрованный Булгаков. М., 2005). Добавим только такое высказывание современного масонского апологета: «Почему Понтий Пилат в «белом плаще с кровавым подбоем»? Ведь ему по должности полагается тога с пурпурной каймой. Плащей римляне не носили. Зато их носили тамплиеры. — Для кого сегодня 14 нисана? Для Понтия Пилата? Но римляне пользовались юлианским календарем. Бедный Пилат и не знал, поди, что такое нисан, — опять спросите вы. Вот у евреев нисан действительно бывает, равно как и у масонов, документы которых ведутся по еврейскому календарю, — и будете правы» (см. Рыбалка А., Синельников А. Интервью с масоном. М., 2005). Так что за белым плащом с кровавым подбоем скрывается не историческая неточность автора, а его очередной, масонский, намек.
«— А почему Пилату пришла в голову идея отомстить за Иешуа? — продолжаем цитировать книгу Рыбалка и Синельникова. — Не потому ли, что масоны клянутся отомстить за тамплиеров? — Вот в чем главный вопрос… А проще говоря, Булгаков… был членом литературного кружка Московского ордена тамплиеров».
Неужели только литературного? Думаю, дело было серьезнее. Иначе зачем же после смерти Сталина в печку быстро полетели «дяди федоры» (дела-формуляры НКВД) на Булгакова и прочих масонов, таких серьезных, как Лиля Брик или Илья Эренбург! Видно, так и не узнаем мы инициатического тамплиерского имени Булгакова, хотя с большой долей уверенности можно предположить, что он, в своем стиле, зашифровал его в своем последнем романе.
В нем вообще можно увидеть и другие масонские намеки. (Мистикой в 20-е годы увлеклись довольно многие известные деятели культуры. В книге «Разговор с масоном» пишется, что во МХАТе того времени мы могли встретить, например, Михаила Чехова — члена Антропософского общества и ордена тамплиеров. Он был одним из первых учеников Карелина (командор ордена). Режиссер Завадский, который был «рыцарь высших степеней, состоял в руководящей группе, достаточно изобличен показаниями…» — выражаясь сухим языком протоколов ОГПУ. Из деятелей театра в орден входили также Р. Н. Симонов и М. Ф. Астангов. Да и сам Эйзенштейн писал в своих мемуарах, которые вышли только в 1997 году, что в 1920-м году он был принят в Орден розенкрейцеров).
«Вы помните в «Мастере и Маргарите» жуткую сцену убийства барона Майгеля? Воланд убивает члена Зрелищной комиссии за то, что тот — «доносчик и шпион». Однако за кадром остается очень многое. Если Майгель — член Зрелищной комиссии, на кого он может доносить? На актеров? А обвинение в «шпионаже»? Шпионаж подразумевает внедрение, однако в свиту Воланда Майгелю внедриться не удалось, да он и не пытался. И почему, наконец, чекистским стукачом должен заниматься лично князь Тьмы? И где — самое главное — доказательства шпионской деятельности Майгеля? И почему Майгель — барон? Где вы на таком большом году Советской власти видели баронов? Что за нонсенс — барон заседает в Зрелищной комиссии, — Давид уже протиснулся среди серых домов Старого Акко к развалинам средневековой крепости, заглушил мотор и свободно махал руками, — А я вам скажу, почему Майгель — барон. А потому, что барон — это минимальный титул, дававший права на звание рыцаря. Барон Майгель — это рыцарь Мазель, один из руководителей ордена тамплиеров в Москве и ближайший друг Михаила Чехова. Когда начались аресты московских тамплиеров, Мазель почему-то не был арестован, что и дало повод подозревать его в сотрудничестве с ЧК-ГПУ.
— Так вот что значит ключевой эпизод бала Воланда — казнь барона Майгеля! Руками своего персонажа Булгаков расправляется с предателем, выстраивая параллель: Мастер — Иешуа, Майгель — Иуда…» (Рыбалка А., Синельников А. Интервью с масоном. М., 2005).
«благой» образ сатаны взялся у масонов, откуда он — у Булгакова? Ведь в христианстве все не так: диавол — это личностная сила, обладающая свободной, направленной ко злу волей… Так откуда? Ответ находим в статье с характерным названием «Иудейская трактовка «Мастера и Маргариты»». Ее автор, Арье Барац, различие христианского и иудейского отношения к диаволу формулирует так: «Если перефразировать на еврейский манер известное высказывание Достоевского: «Бог и дьявол воюют, а поле их битвы — сердце человека», то можно было бы сказать так: «Бог и человек судятся, а ангелы — судебные исполнители»…
Для иудаизма самым расхожим определением Сатаны является совершенно безличная формула: «Сатана — он же Ангел Смерти, он же дурное побуждение». Иными словами, Сатана, этот величайший обвинитель рода людского, не кто иной, как все тот же посланец Всевышнего…
В представлении Гегеля мировой дух раскрывается в философах и поэтах, он близок к даровитым властителям, но водит за нос обыкновенных людей, используя их страсти. Воланд является блестящим, гениальным портретом того персонажа, который описан Гегелем в его «Философии истории». Ведь, несмотря на то, что Гегель иногда использует слово «бог», мы прекрасно видим, что речь у него идет не о Боге, а именно о духе. Он могущественен, лукав, хитер, ироничен, но при этом холоден, нравственно безучастен и ни в ком лично не заинтересован».
«Учения евреев и христиан об ангелах — это в большей мере два разных видения мира, нежели два разных языка, — продолжает мысль Арье Барац. И дальше делает выверт: — Именно поэтому в рамках иудаизма сатанизм невозможен. Возможно другое… возможно позитивное отношение к смертоносной служебной силе…
В этом отношении особого внимания заслуживает роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Позитивное отношение Булгакова к Ангелу Смерти (которого он считал главным героем романа) не имеет ничего общего с сатанизмом его современника Кроули. Мне думается, что стихийно сложившийся культ булгаковского Воланда в каком-то смысле развивает еврейскую линию «сатанизма»».
тот самый подъезд и едва ли не благоговейно подниматься к той самой «нехорошей» квартире? Слышите, ежегодно устраивающие в день рождения Булгакова настоящий шабаш во дворе знаменитого дома? Кричащие: слава тебе, Сатана!
(Кстати, Воланд ведь может ответить. И отвечает!)
Итак, иудейский взгляд опознал в герое Булгакова Ангела Смерти. Вот кто завладел талантом писателя! Нельзя не согласиться: «Смерть, одновременно и пугающая, и притягательная, становится, можно сказать, главным героем его произведений». Помните, в «Роковых яйцах»? Там ведь не просто зоологический феномен описан. Он наполнен сугубо инфернальным смыслом. «Бесы, сеющие разрушение и смерть, мстят всему живому. На это же указывает их «огненное дыхание» и жар, не свойственные вообще-то хладнокровным рептилиям. Примечателен и адрес, откуда они начинают поход на Москву: село Никольское… То самое, где получил наркотическое посвящение сам Булгаков, зачарованный смертоносной красотою сжимающихся огненных змеиных колец». Библейский левиафан тоже только кажется рептилией: «Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас… он царь над всеми сынами гордости» (Иов 41: 11–14, 16, 23–26).
— но уже на каббалистический манер): «…Булгаков вкладывает в уста Воланда вполне отчетливую концепцию, целиком соответствующую каббалистической концепции «искр» добра и неизбежно покрывающих их «скорлуп» зла: «Что бы делало твое добро, — спрашивает Воланд Левия Матвея, — если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?.. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым счастьем?»
В самом деле, согласно иудаизму, искры (ницоцот) и скорлупы (клипот) — неотделимы друг от друга. Иными словами, противостоя Тьме, сам Свет всегда есть уже сочетание Света и Тьмы, как Жизнь всегда есть сочетание Жизни и Смерти. Без Смерти, которую Жизни приходится преодолевать, немыслима сама жизнь… Именно поэтому такого рода прозрения могут выговариваться в иудаизме (и у Булгакова) Ангелом Смерти».
«То, что Булгаков иудаизировал Евангелие, то, что в форме романа он расправился с «Христом керигмы» (т. е. христианской традиции. — Ю. В. ) — знаменательно, но не ново. Множество авторов христианского мира уже проделали это до него. Новым явилось то, что он иудаизировал также и Сатану. Причем иудаизировал оба эти образа в связи друг с другом. Ведь именно Сатана подтверждает истинность описываемых в романе евангельских событий, т. е. ту самую «абсолютно точную» версию («исторического Иисуса»), которая приходит на смену традиционной «путанице» («Христу керигмы»)».
«посвящение в литературу». (С учетом страшной миссии, которую выполнял Булгаков, можно совсем иначе взглянуть и на российскую историю попыток экранизации знаменитого романа. «Честь», доставшаяся режиссеру Бортко, в духовном плане весьма сомнительна. Видит Бог, он еще позавидует тем, кому сделать такой фильм (или выпустить его в прокат) не удалось. На этом фоне подлинные или полулегендарные истории о том, как «какие-то» силы долгое время не давали сделать экранизацию, являются весьма символическими.
В прессе писали, например, что решению Э. Климова отказаться от съемок предшествовала некая загадочная история, связанная с режиссером Владимиром Наумовым, который был близко знаком с женой Булгакова Еленой Сергеевной и тоже хотел снимать «Мастера и Маргариту». Наумову не разрешили снимать — ведь разрешение уже было дано Климову. Наумов был этим фактом, естественно, раздосадован. Тогда, по его словам, произошла одна невероятная история: «Было лето, было жарко. Я провожал жену с дочкой отдыхать на юг, сам оставался в Москве работать. Вернулся усталый домой. Лег спать, но не спалось. Читал какую-то книжку, когда раздался звонок в дверь. Я взглянул на часы — было около часа ночи. Очень удивившись, я решил, что принесли телеграмму или, почему-то, вернулись мои.
Встал, пошел в прихожую, в полутьме споткнулся и больно ударился бедром о телефонную тумбу. Включил свет. Собака, обычно лаем бурно реагирующая на все звонки в дверь, странно поскуливает, забившись в угол. Я смотрю в дверной глазок — на площадке в длинной шубе стоит Елена Сергеевна и улыбается. Совершенно обалдев, открываю дверь. Елена Сергеевна говорит: «Володя, извините за такой поздний визит, но просто дело очень серьезное. Входить не буду: внизу в машине меня ждет Михаил Афанасьевич (!). Зная, какое у вас сейчас настроение, я пришла вас успокоить: этот режиссер картину снимать не будет.
— не будут». Елена Сергеевна попрощалась, вошла в лифт, дверца закрылась, тут же открылась, она состроила смешливую рожицу, дверца закрылась, лифт ушел.
— и вижу на своем бедре огромный синяк». Правда это или художественный вымысел, неизвестно, но только Климов так и не снял «Мастера и Маргариту».
А вот другой сюжет. В начале 90-х на «Мастера и Маргариту» замахнулся режиссер Юрий Кара. Когда шли съемки, и критики, и потенциальные зрители затаили дыхание. Снимались только звезды: Мастер — Виктор Раков, Маргарита — Анастасия Вертинская, Воланд — Валентин Гафт, Иешуа — Николай Бурляев, Понтий Пилат — Михаил Ульянов. Однако общественность так и не увидела на экране «Мастера и Маргариту». Продюсеры из фирмы ТАМП не позволили фильму выйти в свет. Они утверждали, что он плохо смонтирован. Юрий Кара подал в суд на ТАМП. Судились долго, и в итоге получилось, что претензии Кары не обоснованы. Но самое странное, что единственный экземпляр фильма пропал. Руководство ТАМПа решило отдать «Мастера и Маргариту» на сохранение кому-то из своих людей. Человек надежно спрятал копию фильма, но потом скоропостижно скончался, так никому и не рассказав, где тайник).
Так что прелестный роман Мастера можно вполне рассматривать в контексте давно уже ведущейся иудаизации библейских сюжетов. Истоком этого процесса является деятельность иудейских книжников-масоретов, которые в IV–V веках после Рождества Христова выбросили из ветхозаветных текстов все пророчества о Спасителе. Например, слова 21-го псалма о пронзении рук и ног превратились в такую фразу «как лев руце мои и нозе мои».
«неблагонамеренная рука еврея, искавшего средства уклоняться от силы пророческого свидетельства о распятии Господа». Работа продолжается. Теперь Библейское общество готовит такой перевод Библии, который устроил бы не только все «христианские» секты и ислам, но даже и иудаизм.