Сюжет и финал романа «Белая гвардия»
В 1925 году в журнале «Россия» были напечатаны две первые части романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Белая гвардия», которые сразу же привлекли внимание ценителей русской литературы. По словам самого автора, «Белая гвардия» – «это упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране...», «изображение интеллигентско-дворянской семьи, брошенной в годы Гражданской войны в лагерь Белой гвардии». В романе повествуется о сложном времени, когда дать однозначную оценку всем происходящим событиям было очень трудно, а сразу во всем разобраться невозможно. В своем творении Булгаков запечатлел личные воспоминания о городе Киеве во время Гражданской войны.
В романе много автобиографического, но автор ставил задачу не только описать свой жизненный опыт в годы революции и Гражданской войны, но и проникнуть в общечеловеческие проблемы того времени, стремился утвердить мысль о том, что все люди, воспринимая события по-разному, стремятся к привычному и давно сложившемуся. Это книга о судьбах классической культуры в грозную эпоху лома вековых традиций. Проблематика романа чрезвычайно близка Булгакову, "Белую гвардию" он любил более других своих произведений.
Роману предшествует эпиграф с цитатой из «Капитанской дочки», которым Булгаков подчеркивает, что в романе идет речь о людях, настигнутых бураном революции. Но, несмотря на все выпавшие на их долю испытания, эти люди смогли найти верную дорогу, сохранить мужество и трезвый взгляд на мир и свое место в нем. Вторым эпиграфом, имеющим библейский характер, Булгаков вводит читателей в зону вечного времени, не внося в роман никаких исторических сопоставлений.
«Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимой снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская Венера и красный, дрожащий Марс». Стиль зачина близок к библейскому, а ассоциации заставляют вспомнить о вечной Книге бытия. Таким образом автор своеобразно материализует вечное, как и образ звезд на небесах. Конкретное время истории как бы впаяно в вечное время бытия. В открывающем произведение поэтическом зачине заложено зерно социальной и философской проблематики, связанной с противостоянием мира и войны, жизни и смерти, смерти и бессмертия. Сам выбор звезд позволяет спуститься из космической дали к миру Турбиных, так как именно этот мир будет противостоять вражде и безумию.
В центре повествования – интеллигентная семья Турбиных, которая становится свидетельницей и участницей важных и страшных событий. Дни Турбиных вбирают вечную прелесть календарного времени: «Но дни и в мирные, и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О, елочный дед, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?» Воспоминания о матери и прежней жизни контрастируют с реальной ситуацией кровавого восемнадцатого года. Великое несчастье – потеря матери – сливается с другой страшной катастрофой – крушением старого, складывавшегося веками, прекрасного мира. Обе катастрофы рождают внутреннюю рассеянность, душевную боль Турбиных.
Дому Турбиных Булгаков противопоставляет мир внешний – «кровавый и бессмысленный», в котором царят разрушение, ужас, бесчеловечность, смерть. Но дом является частью Города, как город – часть земного пространства. Город, по описанию Булгакова, был «прекрасный в морозе и в тумане на горах, над Днепром». Но свершились великие события, и его облик резко изменился. Сюда бежали «.. промышленники, купцы, адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные и алчные, трусливые. Кокотки, честные дамы из аристократических фамилий...» и многие другие. И город зажил «странною, неестественной жизнью...» Нарушился естественный ход истории, и сотни людей стали жертвами.
судьбы. Автора интересует внутренний мир человека, оказавшегося в центре событий, когда трудно остаться самим собой. В начале романа герои не понимают всей сложности и противоречивости политической ситуации и пытаются отмахнуться от политики, но в ходе повествования они оказываются в самом центре революционных событий.
Турбины не принадлежат к числу людей, которые могут пересидеть тяжелое время, закрывшись от него на щеколду, как домовладелец Василиса – «инженер и трус, буржуй и несимпатичный». Турбиным чужды мещанская замкнутость и ограниченность Лисовича, пересчитывающего купоны в темных углах, в то время как на улицах проливается кровь. Турбины иначе встречают грозное время. Они остаются верными своим понятиям о чести и долге, не меняют своего образа жизни. Когда на улицах Города тревожно, звучит грохот орудий, в доме Турбиных тепло и уютно. Друзей семьи встречают свет и душевное тепло, накрытый стол, звенит переборами Николкина гитара. Друзья Турбиных отогреваются здесь и телом и душой. В этот дом приходит из страшного мира смертельно замерзший Мышлаевский. Как и Турбины, он остался верным законам чести: не покинул поста под городом, где в страшный мороз сорок человек ждали сутки в снегу, без костров, смену, которая так бы и не пришла, если бы не полковник Най-Турс, также человек чести и долга. Вопреки безобразию, творящемуся в штабе, полковник привел двести хорошо одетых и вооруженных юнкеров. Пройдет какое-то время, и Най-Турс, осознав, что он и его юнкера предательски брошены командованием, прикроет свой полк и ценой собственной жизни спасет своих мальчиков. Потрясенный подвигом и гуманизмом полковника, Николка прикладывает все силы, чтобы отдать Най-Турсу последний долг – сообщить семье полковника о его гибели, похоронить достойно и стать родным человеком для матери и сестры погибшего героя.
самую суть Дома, противостоящего эпохе жестокости и насилия. Лариосик говорил о себе, но под этими словами могли бы подписаться многие, «что он потерпел драму, но здесь, у Елены Васильевны, оживает душой, потому что это совершенно исключительный человек Елена Васильевна и в квартире у них тепло и уютно, и в особенности замечательны кремовые шторы на всех окнах, благодаря чему чувствуешь себя оторванным от внешнего мира... А он, этот внешний мир... согласитесь сами, грозен, кровав и бессмыслен».
За окнами – все, что было ценного и прекрасного в России, разрушено, «восемнадцатый год летит к концу и день ото дня глядит все грознее, щетинистей». И с мучительной болью думает Алексей Турбин не о своей возможной гибели, а о гибели дома: «Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи». Спасти этот мир может только любовь и преданность. И хотя автор не говорит об этом прямо, читатель верит в это. Потому что, несмотря на страшные преступления, совершаемые петлюровцами и большевиками, есть люди, подобные Алексею и Николке Турбиным, способные противостоять злу и насилию, не жалея собственной жизни.
«Пролетарий». Ужасом и отвращением проникнута эта картина: «Он сипел тихонько и злобно, сочилось что-то в боковых стенках, тупое рыло его молчало и щурилось в приднепровские леса. С последней площадки в высь, черную и синюю, целилось широченное дуло в глухом наморднике верст на двадцать и прямо в полночный крест». Булгаков понимал, что привело старую Россию к трагедии. Но люди, стреляющие в своих соотечественников, ничуть не лучше тех штабных и правительственных предателей, которые посылали на верную гибель лучших сынов Отечества.
Время расставило все по своим местам. Имена убийц, преступников, грабителей, предателей всех рангов и мастей преданы бесчестию и позору. А дом Турбиных – символ нетленной красоты и правды лучших людей России, ее безымянных героев, хранителей добра и культуры – продолжает согревать души многих поколений читателей и доказывать мысль, что настоящий человек должен оставаться человеком при любых условиях.
Можно ли быть уверенным, что маленький Петька Щеглов, который жил во флигеле и увидел замечательный сон о сверкающем алмазном шаре, дождется того, что сон обещал ему, – счастья? Неизвестно. В эпоху битв и потрясений отдельная человеческая жизнь хрупка и уязвима.
– это не просто стены, а место, где хранятся традиции, где никогда не исчезает духовное начало, символом которого всегда остаются книжные шкафы, наполненные книгами. И как в начале романа, в его эпилоге, глядя на яркие звезды в морозном небе, автор заставляет читателей думать о вечности, о жизни будущих поколений, об ответственности перед историей, друг перед другом: «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле».