V
"Записки юного врача" и повесть "Морфий" полярны в стилевом отношении. "Записки" строго реалистичны, а "Морфий" - это экспрессивный "поток сознания", отрывки, бессвязные записи из дневника морфиниста. И судьба героев противоположна. Одна идет по восходящей линии. Другая по нисходящей. Но есть нечто общее, что объединяет эти произведения. В них в разных ракурсах решается одна и та же проблема, которая волновала писателя всю жизнь, - о долге и чести, о назначении человека, о его миссии в жизни. Для Булгакова в 20-х годах эта проблема казалась не менее важной, чем судьба революции. Как гуманист он, может быть, был утопистом, мыслил глобально, тяготел к абсолютам, увлекался. Но вопрос о революции он считал в России уже решенным ("Ханский огонь"). А вот вопрос о назначении человека, о его чести, о понимании им долга - этот вопрос для писателя казался вечным.
Борьба за жизнь человека - вот смысл "Записок юного врача". Эту борьбу ведет 24-летний, только что окончивший университет земский врач в уездной глуши, встречаясь с самыми невероятными случаями, трагическими ситуациями, на которые богата жизнь. Булгаков мастерски передает обстановку повседневной жизни земского врача. Он знал ее по личному опыту. Он, как и Вересаев в "Записках врача", описывает факты дикости и невежества ("Тьма египетская"), медицинские казусы ("Пропавший глаз"), невероятные случаи ("Вьюга"). Но его герой не разочаровывается в медицине, как герой Вересаева, наоборот, он обретает опыт и все более убеждается в необходимости как можно лучше выполнять свой долг, помогать людям ("Звездная сыпь")5.
"Записки врача" Вересаева публицистичны, а рассказы на медицинские темы Булгакова художественны, образная их ткань суггестивна, насыщена особой атмосферой. В этом отношении рассказы Булгакова близки к рассказам А. П. Чехова.
Булгаков передает перипетии чувств врача, который впервые в жизни самостоятельно делает операцию ("Стальное горло") или оказывает помощь роженице ("Крещение поворотом"), находит выход, казалось бы, в безвыходном положении ("Полотенце с петухами").
"Записки юного врача" лиричны по стилю и драматичны по ситуациям. Булгаков вкрапливает в повествование самопризнания героя, и из них мы видим не только душевные тревоги юного врача, но и рост его мастерства, искусства, мужание его характера, становление и формирование его как личности. "Большой опыт можно приобрести в деревне, - думал я, засыпая, - но только нужно читать, читать, побольше... читать", - признается герой ("Крещение поворотом"). "Записки юного врача" оптимистичны и овеяны большим гуманным чувством.
Повесть "Морфий" по своей ситуации, наоборот, трагична. В ней с клинической достоверностью, как отметил К. Симонов, передан процесс болезни и нарисована страшная картина физического и морального распада личности. Булгаков для этого прибегает к своеобразному сложному приему. Включает в повесть дневник доктора Полякова и фактически в форме "потока сознания" морфиниста передает все этапы и перипетии страшного заболевания. Из отрывочных, противоречивых записей доктора Полякова становится ясен неизбежный трагический исход. Контраст судьбы героя "Записок юного врача" и доктора из повести "Морфий" разителен. И он поучителен. Доктор Поляков сам погубил себя, потеряв волю и забыв о долге врача. Более того, он совершенно измучил человека чистой души - фельдшерицу Анну Кирилловну, полюбившую его и заботящуюся о нем как о ребенке.
Следует особо сказать, что в "Морфии" сильнее, чем в "Записках юного врача", чувствуется неспокойное время, в котором живут герои.
2 марта Поляков записывает:
"Слухи о чем-то грандиозном. Будто бы свергли Николая II".
"Там происходит революция".
В ноябре 1917 года Поляков едет в Москву и госпитализируется в психиатрическую больницу для лечения. В Москве на улицах стреляют, ухают пушки, происходит революционный переворот. На этой основе некоторые исследователи ищут в повести "Морфий" подтекст, связывают заболевание доктора Полякова с потрясениями, испытанными в Москве во время революционных событий. Он, мол, от них ищет забвения в морфии и... губит себя.
После очередной порции морфия в Горелове Поляков пишет в дневнике: "Далеко, далеко взъерошенная буйная Москва. Мне ни до чего нет дела, мне ничего не нужно, и меня никуда не тянет.
Гори, огонь, в моей лампаде, гори тихо, я хочу отдохнуть после московских приключений, я хочу их забыть..."
Но, во-первых, в "Морфии" ясно сказано, что истоки заболевания доктора Полякова в семейной драме. Его, молодого хирурга, подающего большие надежды, покинула жена, очаровательная актриса, исполняющая партию Амнерис в "Аиде" (мотивы "Аиды", варьируясь, все время звучат в помрачненном сознании героя).
"московские приключения", которые так потрясли Полякова, и он хотел бы их во что бы то ни стало забыть? Обратимся к тексту повести.
улицах Москвы была стрельба, ухали пушки. И не просто сбежал, а совершил преступление, нарушил этику врача. Когда фельдшерица, совершенно терроризированная пушечным уханьем, оставила ключ от шкафа с лекарствами, Поляков украл морфий, трусливо сбежал из больницы, захватив при этом больничную рубашку. Он пришел в себя только после того, как на вокзале, запершись в кабине общей уборной, трясущимися руками (в кабину стучали извне, крючок прыгал) сделал себе укол морфия6. Это страшнейшее падение интеллигентного человека, врача, забывшего о своем долге. Врач стал вором. Вот что мучает доктора Полякова, вот где позор его "московских приключений". И не в потрясениях от революционных событий истоки его заболевания. Стрельбы Поляков не боялся: "Никакая стрельба мне не страшна. Да и что вообще может испугать человека, который думает только об одном - о чудных божественных кристаллах".
Да и давал ли морфинист отчет себе в своем поведении до тех пор, пока он не принял наркотик?
Вот как описываются мучения морфиниста в дневнике Полякова:
"... Смерть медленно овладевает морфинистом, лишь только вы на час или два лишите его морфия. Воздух не сытный, его глотать нельзя... в теле нет клеточки, которая не жаждала... Чего? этого нельзя определить, ни объяснить. Словом, человека нет. Он выключен. Движется, тоскует, страдает труп. Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия. Морфия!
Смерть от жажды - райская, блаженная смерть по сравнению с жаждой морфия. Так заживо погребенный, вероятно, ловит последние пузырьки воздуха в гробу и раздирает кожу на груди ногтями..."
В таком состоянии морфинист, потерявший волю, способен на любое преступление.
Создав с помощью "потока сознания" (дневника доктора Полякова) страшную картину клинической болезни морфиниста, морального распада личности, Булгаков взывал к читателю - бойтесь "дьявола в склянке". Сознавал ли писатель тогда, что в наше тревожное время, когда "белая смерть" уносит во всем мире тысячи и тысячи жизней, его призыв станет призывом ко всему человечеству - не допускать ошибок доктора Полякова!..
5. "Записки юного врача" Булгакова и признал в нем талант писателя.
"Морфия", заявляя, что "в октябрьские дни 1917 года, дни великих революционных событий, герой находился на улицах Москвы" (Яновская Л. Творческий путь Михаила Булгакова. М., 1983. С. 85). Это не так. Герой в это время был в психиатрической лечебнице. Об этом сказано в дневнике Полякова с предельной ясностью: "Стрельбу и переворот я пережил еще в лечебнице. Но мысль бросить это лечение воровски созрела у меня еще до боя на улицах Москвы".