6. Импрессионистичность романа
Одна из особенностей замятинского романа – импрессионистичность, штриховой, пунктирный характер изображаемого, в результате чего воссоздается целостная объемная картина. Замятин почти никогда не дает развернутых описаний чувства, переживания героя, а дает отдельные штрихи, по которым читатель воссоздает переживание, чувство в целом. Целостная картина создается уже в воображении читателя, Замятин доверяет читателю и предоставляет ему право сотворчества. Как следствие, повествование приобретает необычный, субъективный оттенок в зависимости от характера выхваченного из общей картины эпизода или детали.
Импрессионистичны названия глав-конспектов романа (их 40). Названия трехчастны (за исключением 11, 27, 33, 38, 39), причем каждая из трех частей названия вначале предстает как отдельное впечатление, штрих, не связанный с единым целом. Но вместе они, будучи развернутыми в хо де повествования, создают единое целое.
Например, конспект записи 9-й выглядит следующим образом: «Литургия. Ямбы и хорей. Чугунная рука». Вначале мы воспринимаем эти слова как разнородные, далекие друг от друга, они распадаются в нашем восприятии на отдельные самостоятельные элементы, нас привлекает необычность, загадочность названия, мы заинтригованы и хотели бы узнать, что все это значит. Это типичный закон читательского восприятия.
Из чтения 9-й главы мы узнаем, что литургия (греч. богослужение) здесь — это государственный «величественный праздник победы всех над одним, суммы над единицей»; величественные ямбы и резкие, быстрые — острым топором — хореи служат соответственно для возвеличивания идеи Единого Государства (ямб) и осуждения преступников, нарушивших Часовую Скрижаль. Ритмично-величественно звучит ямб (двусложный размер с ударением на втором слоге), уже одним своим стихотворным размером как бы упорядочивая, заковывая в сталь закона царящий прежде хаос:
И впряг огонь в машину, сталь,
И хаос заковал законом.
Хорей, тоже двусложный стиховой размер, но с ударением на первом слоге, переводится как плясовой (от греч. хор, пляска), и его «пляшущий» ритм выбирает писатель для передачи преступного хаоса, неупорядоченного движения, дикости неорганизованного мира.
Примечательно, что более сложно организованные стихотворные размеры, предполагающие большую ритмико-интонационную вариативность, — трехсложные дактиль, амфибрахий, анапест — оказываются «лишними» в поэзии Единого Государства.
В свое время Н. Г. Чернышевский писал о различных направлениях психологизма вообще и об одном направлении — психологизме Л. Н. Толстого — в частности: «Психологический анализ может принимать различные направления: одного поэта занимают всего более очертания характеров; другого — влияние общественных отношений и житейских столкновений на характеры; третьего — связь чувств с действиями; четвертого – анализ страстей; графа Толстого всего более — сам психический процесс, его формы, диалектика души, чтобы выразиться определительным термином»1.
Для Е. Замятина особенно важна «связь чувств с действиями». Чувство героя в романе "Мы" всегда получает непосредственный выход в движение, в действие. Причем действие имеет точную систему координат. Показателен следующий фрагмент: герой ищет встречи с I-330, от которой он совсем обезумел: «Бросаю трубку — и не могу, не могу больше. Туда – к ней… Побежал туда и целый час, от 16 до 17, бродил около дома, где она живет [выделено мной. – В. К.]».
деталях, поскольку целостную картину он уже был не в состоянии воспринимать:
Потом — только застрявшие, разрозненные осколки. Медленно, низко — птица. Я вижу: она — живая, как я, она, как человек, поворачивает голову вправо, влево, и в меня ввинчиваются черные, круглые глаза…
Еще: спина — с блестящей, цвета старой слоновой кости, шерстью. По спине ползет темное, с крошечными, прозрачными крыльями насекомое — спина вздрагивает, чтобы согнать насекомое, еще раз вздрагивает…
Стеной еще более, и от этого мир кажется более огромным, распахнутым.