Воланд. Образ дьявола в романе
Как это ни покажется на первый взгляд неожиданным, образ Воланда в романе М. Булгакова также является в чем-то, и очень важном, автобиографичным. В свое время И. Гете признавался, что не только "неудовлетворенные стремления главного героя [Фауста. — В. К.], но также издевательство и горькая ирония Мефистофеля составляют часть его собственного существа"1. Безусловно, Воланд с его скепсисом, иронией, склонностью к театральности — это также часть "собственного существа" автора романа "Мастер и Маргарита". Ирония и скепсис писателя проявились уже в ранних его сатирических произведениях, в романе "Белая гвардия", а страсть М. Булгакова к импровизации, театральности общеизвестна, она зародилась в детские годы, со сценой была связана вся жизнь писателя.
Перефразировав М. Цветаеву, можно сказать, что актера далеко заводит дар лицедейства, и даже такое сакральное событие, как смерть, которую Булгаков в 1939 году, по словам Елены Сергеевны Булгаковой, предчувствовал, в его импровизации не выглядела ужасной: в последний год жизни часто в узком кругу друзей "он начинал говорить о своей предстоящей смерти. Причем говорил до того в комических, юмористических тонах, что первая хохотала я. А за мной и все, потому что удержаться нельзя было. Он показывал это вовсе не как трагедию, а подчеркивал все смешное, что может сопутствовать такому моменту"2. "Собственное существо" М. Булгакова придало то обаяние (как это ни странно и даже кощунственно звучит) его герою — Воланду, — которое ощущают читатели романа. Кроме того, мы помним слова М. Булгакова из его Письма к Правительству СССР: "Я — мистический писатель".
* * *
Образ дьявола в романе М. Булгакова не является воплощением безобразного ни в этическом, ни в эстетическом плане, как, например, Люцифер в "Божественной комедии" Данте3. Воланд — от немецкого Faland — черт. Это слово встречается в "Фаусте" Гете. Булгаков дает свое авторское, новое имя дьяволу, и сам образ дьявола в романе — оригинальный, сложный: в нем сочетается и трагическое, и театрально-игровое, карнавальное начало.
В его внешности, однако, сохранен традиционный отличительный признак дьявола — глаза разного цвета: "правый глаз черный, левый почему-то зеленый", в другом месте — "правый с золотой искрой на дне, сверлящий любого до дна души, а левый — пустой и черный, вроде как узкое угольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней" автора романа) зубные коронки по обеим сторонам из различных материалов: "ни на какую ногу не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой — золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду — лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет…. Брови черные, но одна выше другой. Словом — иностранец…"
В критической литературе о романе существуют различные, порой весьма оригинальные, интерпретации этого образа:
но, конечно, для уяснения идейно-художественного содержания персонажа важен прежде всего сам художественный текст, его внутренняя логика. Что же касается прототипов Воланда, обратим внимание читателя на слова М. Булгакова, который подчеркивал в письме С. Ермолинскому: "У Воланда никаких прототипов нет, очень прошу тебя, имей это в виду"7.