3. Композиция, расстановка образов
При кажущейся неупорядоченности сюжета и композиции в прозе Б. Пильняка есть своя логика и его проза близка, как это ни неожиданно на первый взгляд звучит, прозе Е. Замятина — гроссмейстера литературы — в своей рационалистичности, математической упорядоченности, взаимосвязи и взаимозависимости всех элементов текста, прежде всего композиции, продуманности в отборе лексики (в первую очередь опорных смысловых единиц), репрезентирующих дорогую авторскую идею, точности, рассчитанности названия. Классический тому пример — "Повесть непогашенной луны".
Если эту повесть рассматривать как всего лишь противостояние двух центральных героев — командарма Гаврилова и негорбящегося человека из дома номер первый, то ее композиция будет выглядеть хаотичной, понятый таким образом центральный конфликт — частным, а образная струк тура и в первую очередь образ луны — совершенно излишними. На этом пути приближение к пониманию образного, идейно-художественного единства текста невозможно — он разваливается на фрагменты.
Более плодотворным представляется иное толкование произведения: в повести параллельно развиваются два сюжета — внешний, фабульный, и внутренний, на уровне подтекста (как, например, у И. Бунина в "Легком дыхании"; Бунина называют в числе учителей Пильняка). Двигатель внешнего сюжета — противостояние (приглашение на казнь) командарма Гаврилова и негорбящегося человека; двигатель сюжета и конфликта внутреннего — противостояние человека, "безумного" человечества (которое в чистом виде, на уровне "идеи" представляет негорбящийся человек) — и живого мира природы. В терминологии М. А. Булгакова (см. его повесть "Собачье сердце") — это вопрос о Революции и Эволюции.
Подчеркнем, что образ луны в этом произведении Б. Пильняка выполняет не роль фона, аллегории к образу Гаврилова1 человеком из дома номер первый, автомобильная гонка, операция и т. д.) соответствуют символические (природные) с участием луны. И пересекаются в тексте эти две сюжетные линии — два вектора движения (исторического и природного) — в ключевой фразе "В облаках торопилась, суматошилась луна, и, как хлыст, стлался по улицам автомобиль", содержащейся в описании автомобильной гонки негорбящегося человека.
Акценты, расставленные в тексте произведения, приводят к мысли, что первопричина, приведшая город к состоянию "замороженности", — человек и его деятельность, человек в революции, гипертрофия революционного насилия. Такое прочтение повести подкрепляется в самом ее начале выкриками мальчика-газетчика, в которых поставлены рядом слова "революция" и "командарм Гаврилов", а также упоминанием газетной статьи "Вопрос о [выделено мной. — В. К.]". Это и есть главный вопрос повести, на который Б. Пильняк дает свой вариант ответа. Неслучайно слова "революция и смерть" оказываются в повести рядом, и в бессознательном бреду, находясь на операционном столе, командарм Гаврилов "крикнул строго, так, должно быть, как кричал в боях: — Не отступать! Ни шагу! Расстреляю… Тогда я знаю, что такое революция, какая это сила. И мне не страшна смерть".
Во многих критических работах Гаврилов противопоставляется "негорбящемуся" человеку, по сути, как положительный герой — отрицательному. Да, это противопоставление имеет место на уровне сюжета. Но и тот и другой . Они оба — лики одного исторического времени, оба творят историческое движение, время, торопят, "рвут" его, и в этом они оба противостоят "луне", т. е. природному времени, естественному природному движению. Суть противостояния "луны" и "человека", природного движения и революционного насилия представлена с метафорической яркостью и убедительностью в уже цитированной ключевой фразе: "В облаках торопилась, суматошилась луна, и, как хлыст, стлался по улицам автомобиль".