“Что делать с этой сволочью?”. Подлинная история "нехорошей квартиры" Булгакова
“Мастер и Маргарита” - самое популярное произведение русской литературы, в котором задействована нечистая сила - уже по одной этой причине было обречено стать культовым. К восторгу фанатов, в столице нашлось реальное место, с которого автор списал обиталище Воланда и его подручных. Вот уже несколько десятилетий оно притягивает к себе тех, кто заворожён магией булгаковского мира.
“Умный журнал” рассказывает настоящую историю одной из самых популярных литературных квартир в Москве.
Дом на Большой Садовой
“Нехорошая квартира” - название целой главы легендарного романа Михаила Булгакова. Как помнят читатели, речь там идёт о коммунальной квартире № 50 в доме с адресом Москва, Садовая, 302-бис, в которой после избавления от предыдущих жильцов поселяется Сатана со своей свитой.
У этого фиктивного адреса существует реальный прототип, вычисляемый довольно легко. Улица в Москве называется не Садовой, а Большой Садовой, номер дома - 10 (собственно, считается, что 302-бис - это зашифрованное (3+2)*2, то есть 10), а номер квартиры, как и в романе - 50. Именно здесь Булгаков со своей первой женой Татьяной Николаевной жил с сентября 1921 года по август 1924-го.
Дом этот был построен в 1902-1903 годах по проекту архитекторов Эдмунда Юдицкого и Антонина Милкова, работавших в популярном тогда в Москве стиле модерн. А заказчиком и владельцем здания стал купец Илья Пигит, которому, помимо прочего, принадлежала московская табачная фабрика “Дукат”. По традиции того времени дом так и назывался - “дом Пигит” (именно так, без склонения).
Здание состояло из трёх жилых корпусов - одного пятиэтажного и двух четырёхэтажных - и секции художественных мастерских. Сверху оно имело вид трапеции, в центре которой находился внутренний дворик с фонтаном. Перед домом был разбит палисадник. Всё, за исключением фонтана и палисадника, сохранилось и по сей день.
Дом предназначался для сдачи квартир. Расчёт делался на состоятельных представителей интеллигенции, поэтому квартиры были комфортными и просторными - по четыре-пять комнат. Сам Пигит и вовсе жил в десяти. Однако ряд квартир шестого подъезда стал исключением: в последний момент они были перепланированы под общежитие Высших женских курсов, лишившись некоторых своих удобств. Такой была и квартира № 50, расположенная на последнем, четвёртом этаже (а не на пятом, как в романе). В ней, например, из-за объединения с соседней квартирой № 41 не было ванной.
прямо через дорогу, на другой стороне Большой Садовой. В эту компанию и попал будущий великий писатель, в конце сентября 1921 года переехавший в столицу с юга страны с твёрдым намерением осесть тут навсегда.
Прибытие Мастера
Свой приезд в Москву и поиски жилья Булгаков впоследствии описал в рассказе “Воспоминание…”, написанном по поводу смерти Ленина в 1924 году. Жить ему было негде, и от отчаяния и решения покинуть столицу его спас счастливый случай. Оказалось, что муж сестры писателя, филолог Андрей Земский, как раз в это время уезжал в Киев и разрешил Булгакову с супругой поселиться в его комнате. Это и была комната в той самой квартире № 50. Правда, исходя из текста рассказа, зять сразу предупредил писателя, что на новом месте их не пропишут. Так и оказалось: домоуправление упёрлось и входить в положение молодой семьи не желало.
Жена писателя вспоминала: “…В домоуправлении были горькие пьяницы, они все ходили к нам, грозили выписать Андрея и нас не прописывали, хотели, видно, денег, а у нас не было”. Разрешилась ситуация весьма интересным образом: Булгаков, устроившийся на работу в литературный отдел Главполитпросвета, сумел обратиться с просьбой о помощи к возглавлявшей эту организацию Надежде Крупской, и жена вождя помогла. Писателя с супругой всё-таки прописали в “нехорошей квартире”, и после смерти Ленина Булгаков в жанре иронического воспоминания рассказал о своём опыте общения с первыми лицами страны. Хотя благодарность его была, надо думать, всё же искренней.
Несмотря на успех в получении жилища, восторгов по поводу его качества писатель не испытывал. В том же “Воспоминании” он так отзывался о потолке: “Правда, это отвратительный потолок - низкий, закопченный и треснувший, но все же он потолок, а не синее небо в звездах над Пречистенским бульваром”. (Низким потолок был, разумеется, исключительно по дореволюционным, а не по нынешним стандартам).
Однако главной проблемой Булгакова были люди, населявшие другие комнаты коммуналки (которых насчитывалось семь). Большинство жильцов любили выпить, следствием чего становились разнообразные эксцессы, выводившие литератора из себя. Татьяна Николаевна вспоминала: “…Помню, что там не было покоя ни днем ни ночью… Купят самогону, напьются, обязательно начинают драться, женщины орут: „Спасите! Помогите!“. Булгаков, конечно, выскакивает, бежит вызывать милицию. А милиция приходит – они закрываются на ключ и сидят тихо. Его даже оштрафовать хотели”. В отчаянии Булгаков записал в дневнике такие слова: “Я положительно не знаю, что делать со сволочью, что населяет эту квартиру”. И даже сочинял горько-иронические стихи:
На Большой Садовой
Стоит дом здоровый.
Живет в доме наш брат
И я затерялся между пролетариатом
Как какой-нибудь, извините за выражение,
Атом.
Константин Паустовский, знакомый Булгакова ещё по Киевской гимназии, рассказал такой эпизод, связанный с квартирой на Садовой: “Соседи Булгакова привезли из деревни петуха. Он смущал Булгакова тем, что пел ночью без времени. Жизнь в городе сбила петуха с толку”.
“Самогонное озеро”, написанный в 1923 году и представляющий собой зарисовку типичного дня из жизни обитателей квартиры. В персонажах, безумствующих в пьяном угаре во время Пасхи, нам в почти незашифрованном виде предстают настоящие жильцы коммуналки.
Так, “бабка Павловна, торгующая папиросами” и постоянно истязающая своего сына Шурку - это, по всей видимости, 54-летняя торговка пирожками Ирина Павловна Трубицына (информация по списку жильцов квартиры № 50 на апрель 1924 года).
Одна из двух “Дусек” - 23-летняя безработная Евдокия Сергеевна Лучинина. Наверное, та самая, которая, по словам жены писателя, жила в соседней комнате и занималась проституцией: “к нам нередко стучали ночью: „Дуся, открой!“ Я говорила: „Рядом!“ Вообще же она была женщина скромная, шуму от нее не было; тут же и муж ее где-то был недалеко…”.
“Квартхоз Василий Иванович” - очевидно, 35-летний Василий Иванович Болтырев, краскотёр 2-й Московской фабрики Гознак, а его жена “Катерина Ивановна”, которую он в рассказе, напившись, хотел зарезать - 35-летняя Екатерина Петровна Мильгунова-Болтырева, приёмщица 1-й образцовой типографии.
Роковая Аннушка
“Самогонном озере” и легендарная Аннушка, а также “аннушкин Мишка”. Это находящаяся на иждивении мужа 53-летняя Анна Фёдоровна Горячева и её сын (?), 20-летний Михаил Николаевич Горячев, слушатель рабфака Покровского. В этом рассказе Аннушка упоминается вскользь, однако играет заметную роль в других произведениях Булгакова.
В “Мастере и Маргарите” она, как известно, разбивает банку с подсолнечным маслом на трамвайных путях, в результате чего несчастному Берлиозу отрезает голову. Не менее роковая роль отведена ей и в рассказе “№ 13. — Дом Эльпит-Рабкоммуна”. Это произведение было одним из первых, написанных Булгаковым после приезда в Москву, и первым, где появился знаменитый дом и его жильцы. В нём писатель рассказывает о славной истории “дома Эльпит” (разумеется, это изменённый “дом Пигит”) до революции и его печальной судьбе после. Когда жильцам отключают отопление, именно Аннушка, несмотря на строгий запрет домоуправления, разжигает в своей комнате костёр для обогрева, в результате чего весь дом сгорает в жутком пожаре. В конце рассказа немного прозревшая героиня произносит сакраментальную фразу, выражающую хорошо известное отношение автора к пролетариату: “Люди мы темные. Темные люди. Учить нас надо, дураков…”. А тот факт, что дом с “нехорошей квартирой” Булгаков сжёг и в “Мастере и Маргарите”, говорит о его впечатлениях от этого периода жизни ещё более красноречиво.
Квартира после Мастера и последующее воссоединение
В августе 1924-го Булгаков с женой съехали в другую квартиру этого же дома: № 34, тоже на четвёртом этаже, но в подъезде напротив. В ней жила богатая интеллигентная чета Манасевичей, которым порекомендовали писателя с супругой, чтобы не пришлось подселять к себе рабочих. Вероятно, именно благодаря им “нехорошая квартира” в “Мастере и Маргарите” населена всё-таки не рабочими, а литературными чиновниками Берлиозом и Лиходеевым. Однако в это время Булгаков числился в доме № 10 уже исключительно формально. У него начался роман с его будущей второй женой Любовью Белозерской, с которой он и жил по другому адресу. В ноябре 1924-го писатель забрал свои вещи и окончательно распрощался с бывшим домом Пигита.
Несмотря на не самые радужные впечатления от соседей, именно в квартире №50 началась литературная карьера великого писателя. В частности, здесь он написал своё первое крупное произведение - роман “Белая гвардия”.
- уже 25. В конце 70-х ветхую коммуналку наконец-то расселили, а в 1983-м в ней обосновалось некое советское инженерное бюро. В 1990-м, незадолго до краха СССР, оно тоже съехало, и квартира стала бесхозной.
Ещё в 70-х поклонники “Мастера и Маргариты” узнали про реальное расположение “нехорошей квартиры”, и к дому на Большой Садовой потянулся людской ручеёк. Вскоре шестой подъезд стал местом встреч не только булгаковоманов, но и самой разной неформальной молодёжи. Начались посиделки под гитару, сильно раздражавшие оставшихся в доме жильцов, а на стенах появились первые рисунки, с тех пор давно ставшие фирменным знаком этого места.
“сквот”. В первой половине 90-х это место было широко известно в столице, и туда нередко заскакивали различные рок-знаменитости вроде Юрия Шевчука, чтобы дать импровизированный концерт.
Однажды новые жильцы устроили в бывшей коммуналке Булгакова нешуточный пожар, и московская милиция решила наконец-таки разогнать “притон”. В квартире обосновалась пара мелких фирм, а образованный ещё в 1990 году Фонд имени Булгакова стал бороться за право создать там полноправный музей. Наконец организация победила, и с 2007 года первый московский приют писателя, столь им нелюбимый, стал первым и единственным государственным музеем в России, носящим его имя. Ирония, которую сам Булгаков несомненно бы оценил.