Мастер на лыжах и без Маргариты
Один из самых трепетных кусков булгаковского "Мастера и Маргариты" - описание жилища Мастера. Как известно, Мастер выиграл по облигации сто тысяч, накупил на эти деньги книг, а также снял две комнатки в подвале (а точнее говоря, в полуподвале) у застройщика.
Рассказ о своем аскетичном жилище Мастер ведет в психбольнице, знакомясь с поэтом Иваном Бездомным: - Совершенно отдельная квартира с горячей водой, маленькие оконца над самым тротуарчиком, ведущим от калитки. Напротив, в четырех шагах, под забором, сирень, липа и клен... И в печке у меня вечно пылал огонь. И далее, о меблировке: - Так... вот диван, а напротив другой диван, а между ними столик, и на нем прекрасная ночная лампа, а к окошку ближе книги, тут маленький письменный столик, а в первой комнате - громадная комната, четырнадцать метров, - книги, книги и печка. Ах, какая у меня была обстановка!
Это описание почти автобиографическое. Михаил Афанасьевич имел в виду дом № 9 по Мансуровскому переулку рядом с улицей Остоженкой. Дом этот был построен в первой половине позапрошлого столетия для мещанки Емельяновой. Затем он перешел к поручику Ивану Полетаеву, после него - к купцу Сергею Топленинову, а после смерти этого предпринимателя - к его двум сыновьям, Сергею и Владимиру. А там и революция, экспроприация, ходатайства перед наркомом Луначарским (брат Владимир, будучи актером, лично знал наркома просвещения), и в результате дом вернули бывшим собственникам, что по тем временам пусть и редко, но случалось. У Топлениновых жил драматург Ермолинский, с которым дружил Михаил Афанасьевич (он, правда, дружил и с Топлениновыми, но больше все же с Ермолинским). Булгаков часто приходил в мансуровский домишко и, сидя в полуподвальчике, работал над своим романом. Так что обстановка была списана практически с натуры.
работать над своим романом о Пилате. Но, судя по воспоминаниям Сергея Ермолинского, булгаковские будни были несколько иными. "В сухой зимний денек, особенно когда солнечно было, Михаил Афанасьевич появлялся у меня. Я жил недалеко, в Мансуровском переулке в небольшом деревянном доме. Перейдя Остоженку... можно было переулком спуститься к Москве-реке. Поэтому лыжи стояли у меня, и наша прогулка начиналась прямо из моего дома. Он оставлял свою зеленовато-серую доху до пят и из такого же американского медведя большую, налезавшую на уши ушанку, натягивал неизменный вязаный колпак, и мы, закрепивши лыжи уже во дворике дома, отправлялись в поход". Накатавшись, приятели возвращались в Мансуровский. Булгаков гладил Таки-Тяпу (таксика Сергея Ермолинского), при необходимости осматривал, выстукивал Сергея Александровича (бывшая профессия с годами стала страстным увлечением) и, если было нужно, шел на Пречистенку в аптеку (знал толк в лекарствах и любил их выбирать), после чего садился за роман.
В какой-то момент Михаилу Афанасьевичу стучали щеткой в потолок полуподвала, и писатель поднимался, чтобы закусить и выпить. Нередко за столом (в зимнее время - в доме, в летнее - в так называемом кафе "Нато Вачнадзе"", устроенном в саду) Булгаков читал своим сотрапезникам свеженькие главы из романа. Когда же очередь дошла до сцены в психбольнице, супруга Ермолинского поинтересовалась: - Не нашего ли это дома подвал, Миша? Булгаков согласился и продолжил чтение. Такие вот совсем не романтичные истории. Но тем не менее именно в это время развивался роман писателя с Еленой Сергеевной Шиловской - его будущей третьей супругой и прообразом известной на весь мир прекрасной ведьмы Маргариты.